Дело Родса продолжило семейство Оппенгеймеров. Они создали корпорацию “Де Бирс”, которая заключала договоры со всеми алмазодобывающими странами о том, сколько сможет купить алмазов у каждого государства по твёрдой цене. При этом ставилось условие, что самостоятельно государства на рынок выходить не должны. Ибо это будет во вред и им, и всему мировому рынку.
А продавала “Де Бирс” алмазы только 160 отобранным покупателям, так называемым сайтхолдерам. Эти люди заранее давали заявку в штаб-квартиру “Де Бирс”, которая находится в Лондоне, на какую сумму им нужно приобрести алмазов. В Лондоне собирали партию драгоценных камней из разных месторождений планеты, насыпали в простой бумажный пакетик, и диамантер отправлялся с ним в смотровую комнату. Как правило, соглашался с предложением, ибо тех, кто отказывался, обычно больше не приглашали. Цена, по которой диамантер покупал алмазы в Лондоне, считается мировой. Ниже она может быть лишь в том случае, если алмазы где-то украсть. Ведь производитель бриллиантов, тот самый диамантер, отбирал из купленной партии нужные ему алмазы, а остальное продавал, скажем так, коллеге, не допущенному в круг избранных покупателей. Продавал, естественно, дороже. Тот, в свою очередь, следующему, и так далее. В конце цепочки цена вырастает процентов на сорок. А если учесть, что некоторые алмазы стоят и 10, и 20, и 30 тысяч долларов за карат, а диамантеров в мире — тьма (в одной Индии их около миллиона, не говоря о США, Бельгии, Израиле), то понятно, сколько желающих припасть к дешёвой алмазной “кормушке”.
Когда был Советский Союз, “Якуталмаз”, добывая свою продукцию, часть её продавал “Де Бирсу”, как другие страны. Остальное складывал в Гохран. Правда, “Де Бирс” ставил ещё одно условие всем государствам: они не должны были иметь на своей территории ограночной отрасли. И только в Советском Союзе, по настоянию председателя правительства Алексея Николаевича Косыгина, были созданы семь гранильных заводов с одним именем “Кристалл”. Корпорация пошла на уступку лишь потому, что страна добывала четвёртую часть всех алмазов в мире. К концу существования Советского Союза в Гохране, по оценкам экспертов, скопилось алмазов примерно на 13 миллиардов долларов.
Когда страна развалилась, заводы остались в разных республиках и большинство их погибло. В России были три завода — в Барнауле, в Москве ив Смоленске. Из-за отсутствия оборотных средств — не на что стало покупать алмазы — первый остановился совсем. Второй дышал, но плохо. И только третий — в Смоленске, благодаря усилиям талантливого, дальновидного генерального директора Александра Ивановича Шкадова, работал довольно успешно.
Но Бычков, возглавив Роскомдрагмет, объявил, что у России нет гранильной промышленности, что мы должны пригласить профессионалов из других стран, чтобы они научили нас, как огранивать алмазы в бриллианты. Для этого, мол, надо создать совместные предприятия. И что тут началось! Если перед концом Советского Союза у нас было два совместных предприятия, то через несколько месяцев после прихода Бычкова их стало полторы сотни. Такой взрывной рост объяснялся очень легко. Благодаря активной бычковской пропаганде в СМИ и в правительстве о том, что совместные предприятия нужно считать отечественными, им незаслуженно предоставлялись невиданные льготы. Во-первых, они получали право покупать алмазы, как государственный смоленский “Кристалл”, по цене ниже мировой. Во-вторых, им открыли доступ в Гохран, чтобы выбирать алмазы. Разумеется, более хорошего качества, чем на торгах в Лондоне. И дешевле, нежели у строгой корпорации. Этого не имел даже государственный смоленский завод. В-третьих, по два месяца могли не платить за взятые алмазы. Это давало ещё одну выгоду, и немалую. Взяв бесплатно дорогой товар, люди СП тут же контрабандным путём вывозили его за границу, продавая там в полтора раза дороже, чем потом будут расплачиваться в России. Наконец, эти СП, по решению правительства, получили право первые три года не платить налоги в российский бюджет. А дольше почти никто из них не работал. Когда подходил срок, менялось название и по тому же адресу, с теми же учредителями регистрировалось новое СП.
Но это ещё не всё. Бычков уверял, что совместные предприятия создадут десятки тысяч рабочих мест. В действительности всё оказалось совершенно не так. Большинство СП имели не более десяти рабочих мест, да и то на бумаге.
А что ж это были за совместные предприятия? Учредителем с иностранной стороны, как правило, выступал какой-нибудь недавний гражданин СССР, переехавший в Израиль, США, Бельгию, Канаду. Сменив там фамилию типа Рыбакова на Фишмана, он приезжал в Россию, объявлял себя диамантером, хотя алмазы и бриллианты видел только в кино. Соучредителем с российской стороны нередко становился государственный чиновник. Зачастую высокого ранга. Ещё недавно, по словам одного из героев моего романа, “сам никто и звать никак” — я таких назвал “человеками из щелей”, — теперь он становился соучастником разграбления России.