Бутус заметил его первым. Сделав самую зверскую рожу, он выплюнул окурок и с ненавистью спросил:
— Чего надо, мать твою...?!
Лицо странника оставалось бесстрастным, и, едва крик Бутуса развеяло ветром, он скупо ответил:
— Белый пиджак.
Бутус был сбит с толку. Почуяв неладное, он посмотрел на странника с подозрением и обидой. Ему очень хотелось выпить, и поэтому он был извинчен и зол до крайности. Любое лицо казалось ему сейчас безобразной глумящейся мордой и располагало к немедленному самоутверждению. Но в лице странника было что-то эдакое... Бутус не мог понять, что.
— Белый пиджак, — скрипуче повторил странник.
— Белый пиджак? Белый орел! — вдруг заговорил сидящий около Бутуса Елда. Голос его звучал, как кашель. Собственная шутка так понравилась ему, что он туту же сипло захохотал. — Вона, в “комке”!
Бутус не мог дольше терпеть.
—Слышь! —заговорил он отрывисто, с безумной надеждой, почти страстно. —Возьми пузырь! Ты же можешь! Я знаю! У тебя же бабки!
Он вплотную приник к страннику, жутко заглядывая ему в каменное лицо, и, брызгая сухой слюной, принялся сбивчиво объяснять, что у него тоже есть бабки, но где-то “там”, у кентов, и он их мигом раздобудет, за ним не заржавеет, вот только сейчас надо взять и поправиться, а дальше все будет хорошо, все будет путем, гадом он будет.
Странник из этих откровений ничего не понял —с тем же успехом Бутус мог бы говорить —по-китайски, но —по-китайски он сам не мог. Странник однако получил некоторое удовлетворение от обмена информацией и попытался направить разговор в нужное русло.
— Белый пиджак! — произнес он как можно выразительнее.
Бутус озадаченно замолчал. У него давно не было вообще никакого пиджака, и он не умел разговаривать на эту тему. Зато оживился Елда —слово “белый” не давало ему покоя, и он все норовил пристегнуть к нему “орла”, подмигивая и кивая в сторону жестяной палатки, в витрине которой теснились водочные бутылки. Минут через пять ему удалось убедить странника в несомненной связи между белым орлом и белым пиджаком, и тот безропотно отправился к ларьку за бутылкой.
— Ч-чудак... мать... — с сомнением сказал Бутус, сплевывая вслед страннику.
— Ты чо? — удивился Елда. Он был весел и возбужден. — Мужик с зоны откинулся. Точно тебе говорю. Я таких уважаю.
Бутус хотел заспорить, но, приглядевшись к угрюмой спине странника, вдруг понял, что Елда прав, и сказал хрипло, с волнением:
— Большой срок мотал... Завалил кого-то, падла...
Странник вернулся, равнодушно протянул бутылку и испытующе посмотрел Бутусу в глаза. Бутус отвел взгляд, сунул “орла” в карман и пробормотал:
— Канаем под грибок... там перебазарим...
Они пришли на пустую детскую площадку с покосившимся выцветшим “грибком”, сели на низенькую длинную скамейку. Бутус, матерясь, свинтил пробку, закрыл глаза и раздул ноздри. Странник, не мигая, внимательно смотрел на него. Елда, перехватив этот взгляд, отобрал у Бутуса водку, передал страннику и деловито сказал:
— Тебе начинать!
Странник посмотрел на него, на бутылку и замер, осмысляя.
— Ты — мужик битый, фартовый... — заискивающе сказал Елда. — Я тя сразу понял. Я таких уважаю...
Странник не шелохнулся.
Прошла тягостная минута. Недоумение на лицах корешей сменилось беспокойством.
—Ты заснул, что ли, мать..., в натуре! —Бутус вырвал бутылку, задрал голову и припал к горлышку. Кадык его заходил ходуном. Отпив положенное, Бутус подобрел и, отдавая “Орла” Елде, заметил:
— У нас так... мозги не канифоль... а то враз... в натуре!
Елда раскрутил бутылку, влил дозу в глотку, крякнул, отдышался и, клонясь к плечу странника, постучал грязным ногтем по этикетке.
—Видал? Орел-морел! Продали все, и нас с тобой продали! За американское пойло! Вот эти “черные” и продали! У-у, я бы их душил, сук поганых... —Елда всерьез полагал, что способен иногда высказаться по вопросам современности не хуже любого философа.
Странник молчал и смотрел в одну точку. Елда спохватился, вложил бутылку в его неподвижные пальцы.
— На-ка! Оттянись маленько! Первое дело! Давай-давай!
Странник механически задрал голову, подражая корешам, и поднес бутылку к губам. Водка с бульканьем побежала ему в рот, но, поскольку пищевод у странника отсутствовал за ненадобностью, устремилась обратно и, перелившись через зубы, потекла по щекам. Неподвижный как изваяние, странник добросовестно опорожнял бутылку. Водка вытекала у него изо рта, обильно смачивая плечи и грудь. Бутылка пустела на глазах.