***
Я вышел из кабинета, в коридоре первого этажа убиралась техничка.
- Вы что-нибудь слышали?
- Что? – женщина приблизительно тридцати лет вытащила из уха наушник.
- Понятно. Значит, не слышали, - пожав плечами, развернулся и закрыл дверь.
Все же мне казалось, что я что-то слышал, взяв со стола блокнот, направился на обход пациентов. Мой личный психологический центр окутала жуткая тишина, одна техничка маячила по коридору с телегой для уборки, и то, было совсем не слышно, как она передвигалась. Стало как-то не по себе. Поднявшись на этаж выше – этаж пациентов, и здесь никого не обнаружил, одно открытое окно немного качалось из стороны в сторону, играя со шторами, странно. Беспомощный крик раздался снова, с лева от меня, разрывая горловые связки зовущего на помощь.
- Что это? – не задумываясь, влетел в палату новенького.
Парень лежал на полу лицом в палас, одна рука судорожно дрожала, другая намертво вцепилась в ворот свитера, волосы сырые. Не медля пришлось перевернуть его на спину, освободить от того, что душило его, но на шее ничего не оказалось. Переложив его на кровать, вызвал врача с нашего отделения, пока Белозёрову делали укол, я нервно курил, не смотря на то, что никогда не делал этого. Мне никогда не забыть эти глаза… Не знаю, какая сила им управляет и загоняет в неистовый страх, но на шизофрению это тоже не очень похоже. Шизофрения не меняет физическое тело. Сухие как корка пустынной земли белки глаз и отсутствие зрачка, вместо него небольшая выбоина, как след от копыта.
- Нет, нет, мне это показалось, - мотнув головой, тем самым вытряхнув наваждение, достал блокнот и начал строчит симптомы припадка.
Глава IX
Прошло достаточно времени после поступления Антона Белозёрова в психологический центр Григория Анатольевича. Лечение проходило довольно гладко, без всяких отклонений. Снежная зима в городе давненько сменилась на цветущую теплую весну и играла солнечными лучами на стенах приемного кабинета. Пациент лежал на кушетке, закрыв глаза, расслабленно положив руки вдоль тела. Психолог стоял у стола, держа в руках блокнот, и временами делал заметки по словам молодого человека.
Очередной сеанс беседы подходил к концу, рыжеволосый поднялся, поблагодарил за выслушанную историю и удалился в свою комнату. Его самочувствие гораздо улучшилось за пару последних месяцев и он потихоньку возвращался к нормальной жизни, которую уже успел забыть.
Оставшись наедине с собой, Григорий Анатольевич вспомнил, как рассказы пациента проникают глубоко в душу и наполняют сознание. Ему и самому иногда казалось, что в кабинете выросли лианы и огромные папоротники. Всюду летают светлячки и с неба на него смотрят миллиарды маленьких звездочек. Совсем рядом разведен костер, потрескивая сухой древесиной, выплясывал веселый огонь. Сам он сидит на упавшем от времени стволе и разговаривает с несколькими маленькими, с ладонь феечками.
***
- В наш мир пробралось существо больших размеров и оно что-то ищет среди наших лесов!
- Что ты намерен делать? – Платон закинул ногу на ногу и уперся локтем об круглый стол.
- Я? – возмутился собравший всех на переговоры Конт.
- Ну а кто у нас тут с волшебной силой? Кстати, сознание тебя больше не покидает, значит с ней все нормально?
- Пока что да!
- Пока что?
- Этот мир вот-вот рухнет! Кто-то пытается влезть в него и у него это неплохо получается. В прошлый раз во время охоты мы видели большие следы, в этот раз на берегу я заметил погасший костер больших размеров, это явно не лесные обитатели разжигали. Что будет в следующий раз, я даже представить не могу. Будто бред какой-то…
- А может это и есть бред? – возмутился Платон.
- Сбрендил?! Как ты тогда в моем бреде дышишь, жрешь?
- Ты что такой злой? – Тесс устала слушать перебранки двух братьев. – Нам просто нужно узнать, что происходит на самом деле, и кто тревожит наш мир, забирая из него всю силу существования.
- Да не из мира забирают силу существования, а из меня! Если меня не будет, то мир вы не спасете никакими средствами.
- Да заткнись ты уже! Заладил о апокалипсисе говорить, пластинку заело?