Тогда понятно. Прочитать Тору, конечно, большое дело. Я так осилил только «Бытие» и «Исход» и намертво застрял на «Левите».
Отплясав с Торой и своим избранным народом, Эммануил отправился к народам менее избранным, зато занимающим куда большую территорию. Дварака поднялась и поплыла по направлению к Южной Америке. Мы ждали его возвращения к Хануке.
— Илию мне найдите! — бросил он нам на прощание.
Чем мы и занимались весь следующий месяц.
Для начала я решил устроить рейд по монастырям Палестины.
Послал туда Марка и Матвея. Первого, как военного эксперта, имеющего опыт зачисток, а второго как специалиста по Символу Спасения, для опознания «погибших». Все монахи должны были принести присягу Эммануилу, отказавшихся — арестовывали. Но последних было не очень много. Иноки либо оставались в своей обители (и тогда присяга была почти добровольной), либо покидали ее задолго до нашего появления. Где их искать было непонятно, в окрестностях большинства монастырей было множество пещер, в некоторых из которых, между прочим, по легенде когда-то и скрывался Илия. Я призадумался о том, как их оттуда выкурить, но решительных мер пока не предпринимал.
Результатов не было. Наконец, мне надоело сидеть в Иерусалиме, и я решился оставить город на Марка, а сам принять участие в событиях. Попросил Марка рекомендовать мне надежного человека из службы безопасности. Его протеже Эфраим Вейцман оказался умным, уравновешенным и исполнительным. Люблю таких. Мы отправились в монастырь Святого Георгия, неподалеку от Иерихона.
Желтые слоистые скалы, монастырские постройки, прилепившиеся у подножия и синее небо над головой. И четкое ощущение взгляда в спину. Готов поручиться, что через оптический прицел.
Я не был зол, скорее азартен. После присяги монахов допросили с наркотиками и заставили показать пещеры. Нашли несколько беглецов. Илии не было.
К моему удивлению, в меня так никто и не выстрелил. Фобия. Нервничаю.
Следующим объектом был монастырь Святой Екатерины у подножия горы Синай. Почти тот же пейзаж, только горы округлые и складчатые, словно прорезанные морщинами. Желтые Монастырские стены, больше похожие на крепостные. Рядом сад: пальмы, оливы и кипарисы. И тоже синее небо над безжизненными скалами. Бог в небесах, и ничего на земле, что бы могло отвлечь от молитвы.
Жарко, несмотря на конец октября.
Ощущение выстрела в спину не покидало.
Мы сделали то же. Приняли присягу, допросили монахов, осмотрели пещеры (те, что нам показали). Илии не нашли. Зато узнали кое-что интересное: в бывших каменоломнях Бет-Гуврина «погибшие» устроили целый город, и живут там с семьями. Я приказал Марку достать подробную карту каменоломен и послал туда войска.
Было начало ноября. Я написал подробный отчет Эммануилу. С Бет-Гуврином были сложности. Карту мы достали, но никто не мог поручиться в ее абсолютной точности. Пещер там было около восьмисот. Выходов из «системы» ненамного меньше. У каждого охрану не поставишь (к тому же не все известны). Некоторые пещеры связаны друг с другом, некоторые — нет.
Попробовали сунуться внутрь. Беглецы были вооружены и пытались обороняться. И весьма успешно, учитывая, что в мои намерения не входило их всех перебить. Атакующие, спускаясь в «нари», отверстия в сводах пещер, были, как на ладони, а «погибшие» оставались в тени. Очень невыгодная позиция.
Марк счел неразумным продолжать операцию.
— Лучше бросить по бомбе в каждую дырку.
Я молчал. Я не был готов к массовому убийству.
Ответ Эммануила был кратким и исчерпывающим:
— Пусти газ.
Я понял, но не хотел брать на себя ответственность.
— Какой?
— На твое усмотрение. Но без лишних жертв.
Он сделал ударение на слове «лишних». Это означало «не принадлежащих к еретикам». Но у меня оставалась свобода понять неправильно и пустить туда что-нибудь более или менее безобидное, то, что применяют при разгоне демонстраций.
Я боялся одного: эти ребята лучше умрут, чем вылезут на поверхность, чтобы сдаться людям «Антихриста». И тогда это будет только первый акт трагедии. Потом Эммануил надавит на меня и заставит пустить им настоящую отраву или поручит это Матвею. Он точно не откажется. После своей смерти и воскресения он стал относиться к Господу крайне не критически. Так или иначе, пещеры Бет-Гуврина станут братской могилой.
Мне легко далось убийство тех, кто покушался на меня. Но это почти «необходимая оборона». Убивать целыми семьями людей, которые виновны только в том, что не хотят жить по законам Эммануила, я еще не научился.