Д'Амени казался принадлежащим к этому сорту людей, хотя ничего не открыл. Но он тоже рисковал собой, и до боли неразумно. Жаль! Мне бы не хотелось его потерять.
Была еще одна причина, по которой я за него держался. Он был моей нитью Ариадны, способной вывести из метафизического лабиринта, куда меня завел Эммануил, моим связным с той стороной. Я четко понимал, что Эммануил не Бог. Иначе он бы остановил разрушение мира, так ему невыгодное. Он лгал. Я слишком долго ему верил. Я чувствовал себя обманутым. Но уйти сейчас означало предать его в самый трудный момент. Это казалось подлым. Но мало ли что? Я перестраховывался, я держал эту нить так, на всякий случай. Как тайную тропу для отступления, как пожарную лестницу, как запасной выход. Просто для душевного равновесия.
— Шарль, расскажите мне о себе.
— Зачем вам?
— Вы мне интересны. Откуда такие идиоты берутся?
Он пожал плечами.
— Бургундия, медицинский факультет Сорбонны, работа врачом…
— Вы родом из Бургундии?
— Да, из-под Макона. Точнее из Корматэна. Есть такой маленький город.
Я вспомнил события почти трехлетней давности. Неудачная ядерная бомбардировка объединенных европейских держав, это было как раз там, под Маконом.
— Вы там бывали? — спросил Шарль.
— Да, с войском Эммануила. Странное совпадение…
— В череде странных совпадений, возможно, заключена воля божья. То, что мы с вами встретились — тоже странное совпадение.
— Пожалуй. А дальше, после работы врачом?
— Орден госпитальеров.
— Ого! Вы дворянин?
Я знал, что для вступления в орден госпитальеров нужно представить родословную из офигительного количества поколений предков.
— Да. В Корматэне мой родовой замок.
Он еще и аристократ! Как всякий плебей, добившийся всего сам, без родственников и предков, я презираю аристократов. «И мой единственный отец: мой ум, мое к науке рвенье, мое перо». И при этом с детства люблю рыцарство. Как во мне это совмещается одному Богу известно. Они же все были аристократы — эти рыцари!
— Как ваше настоящее имя?
— Месье Болотов, не спрашивайте меня об этом.
— Почему?
— Я буду вынужден ответить и уйти.
Я хмыкнул.
— Уплывете на ладье, ведомой лебедем?
Он печально улыбнулся:
— Думаю, более прозаично.
Зачем я его расспрашивал? Нашел время! Чем это лучше сыворотки правды — допрашивать умирающего? Умирающего? Я вдруг понял, что это так. Он не то, что не уйдет — он не выйдет из этой комнаты. Надо воспользоваться случаем и все узнать. Кто информирован — тот господин. Все равно придется искать другого связного. Мысль была ясной и холодной, в стиле Эммануила.
— Отвечайте, — сказал я.
Он прикрыл глаза.
— Меня зовут Шарль де Борс. Так что «Шарль д'Амени» — почти настоящее имя. Амени — деревня в двух километрах от Корматэна. А «Борс» название моего замка, данное в честь самого знаменитого из моих предков. Я рыцарь Монсальвата, потомок Борса, короля Ганского, одного из трех рыцарей, достигших Грааля.
— Ладно. Кто такой Жан Плантар?
Он задышал чаще, кожа приобрела сероватый оттенок. Ну! Поторопись!
— Король Грааля.
— Точнее! Кем он признан таковым?
— Советом святых. Он — потомок Парцифаля, второго из рыцарей, достигшего Грааля. Третьим был Галахад, он не оставил потомства.
— Так! А Парцифаль чей потомок?
— Хеброна, зятя Иосифа Аримафейского, который привез Грааль в Европу. Сын Герцилойды, дамы Грааля, посланной им в мир.
— Я слышал другую версию: Грааль привезла в Марсель Мария Магдалина. Грааль — истинная кровь. Мария из Магдалы привезла в Европу своего сына…
— Остановитесь, месье Болотов! Не спрашивайте больше! Тот, кто спас герцогиню Брабантскую — должен был покинуть ее, тот, кто пытается спасти мир — должен уйти из мира.
— Все! Все! Ответьте мне только на один вопрос «да» или «нет». Жан Плантар — потомок Христа? — я взял его за руку.
Он дернулся и замер, рука обмякла в моей руке.
— Шарль!
Он не дышал.
Я вызвал врача, хотя был практически уверен, что поздно.
Врач подтвердил мой диагноз:
— Он мертв.
Посмотрел на меня.
— Вам нужно немедленно начать лечение.
— Да, да. Делайте все, что нужно.
— Пойдемте!
Я в последний раз взглянул на рыцаря Шарля де Борса. Мне казалось, что это я его убил. Впрочем, что за бред? Он умер от СВС, причем по собственной дурости. Или это та самая цепочка совпадений, в которой воля божья?
Мне о многом еще хотелось спросить его. Например, что такое Грааль. Да, я знал, конечно, многочисленную средневековую литературу по теме: и Вольфрама фон Эшенбаха, и Кретьена де Труа, и Робера де Борона. Но можно ли доверять поэтам? Там с десяток различных версий. Мне бы хотелось знать, что это на самом деле.