— Еще бы! Пришла знакомиться со «старшей женой». Красивая сука!
Дауд побледнел, вскочил на ноги и схватился за рукоять кинжала.
Я протянул вперед правую руку ладонью вниз и стал двигать ею, словно гладя кошку.
— Видишь, женщина не в себе.
Дауд сел, но отвернулся.
— Почему Махди до сих пор с ней не развелся? — пробубнил он себе под нос.
— Это я с ним развожусь, а не он со мною.
— Маш, а ты не погорячилась? — примирительно сказал я. — Это же только политический союз.
— Как же, политический! Вы не видели ее без паранджи!
— Уж не порть ты ему политику, — попросил Марк. — Они здесь не поймут. Скажут, какой он царь, если с собственной женой справится не может. Не нужен ему скандал.
— Что-то я не помню, чтобы мы венчались.
У Дауда глаза стали по железному рублю каждый.
— А об этом вообще лучше не упоминать, — заметил Марк. — Правда, принц? Как это у вас воспримут?
— Плохо, — сказал Дауд и закурил.
— Ну, вы мне еще мораль почитайте! — фыркнула Мария и тоже затянулась.
У меня начинала болеть голова. Что за мука быть в одной комнате с тремя курильщиками!
— Знаешь, Маш, ты же не только женщина, ты апостол. Ты служишь ему так же, как и все мы. И не имеешь права предавать, — жестко сказал Марк.
И тут Мария заколебалась. Даже сигарета замерла между пальцев. Так и дымилась. Я уже думал, что она скажет: «Марк ты прав, я забылась, я возвращаюсь».
И тут земля заходила у нас под ногами.
За последний год я попривык к землетрясениям и даже не испугался. Мигом оценил опасность палатки. Никакой опасности. Даже не рванулся к выходу. Спокойно опустился на ковры, пережидая толчок.
Варфоломей присылал мне по электронной почте свои многочисленные графики. Зависимость числа землетрясений от времени. По регионам, по месяцам. Частота техногенных катастроф, авиакатастроф. Частота наводнений и пожаров. Все кривые упорно ползли вверх.
Он просил у меня совета, как у математика, экспертной оценки. Говорил, что дилетант в статистике.
Да, конечно. Я ответил, что такие зависимости объясняются, скорее всего, неравномерностью информации. Чем ближе к нам по времени, тем больше фактов. Старая информация теряется, что создает иллюзию увеличения числа событий. Любых. Я посоветовал ему исследовать что-нибудь индифферентное и тоже построить график. Например, число концертов известных музыкальных групп в зависимости от времени.
Пару дней назад он прислал мне новые графики. Концертная кривая тоже ползла вверх, но далеко не так круто, как остальные. Тогда я не придал этому должного значения. Зато теперь задумался.
Пока гром не грянет…
Пока земля не затрясется…
Земля перестала трястись, и мы вышли из покосившейся палатки.
Прямо перед нами уползал под землю танк. То есть я сначала увидел танк, а потом уже гигантскую трещину, в которую он погружался.
И тут опять замотало. В тридцати шагах впереди дрогнули вертолеты и стали погружаться. Я вспомнил о пилоте и своей охране и бросился было к ним, но услышал крик.
Обернулся. Ко мне стремительно приближалась еще одна трещина, раскрываясь, как пасть. А в тещину сползал Дауд. Я схватил за руку Дауда. Принц был далеко не хилым парнем. Зато не собирался умирать и помогал мне изо всех сил.
— Теперь мы братья, — сказал он, оказавшись на твердой земле. — Что бы ни случилось, я твой младший брат.
И он обнял меня.
Рядом стоял Марк и растерянно оглядывался.
— Мария!
Я не успел понять, что с ней случилось. Впереди раздался треск. Это ломались, погружаясь в землю лопасти винтов вертолетов.
Наконец, все стихло.
Глава третья
Мы ехали по пыльной дороге по направлению к Газни. Даудов джип, в котором были и я с Марком, сопровождали еще два джипа и бронетранспортер с «родственниками».
Марию мы так и не нашли. Ни живой, ни мертвой. Впрочем, я сомневался, может ли умереть принявший причастие смерти.
Двое суток мы занимались последствиями землетрясения. Улететь мы все равно не могли, так как вертолеты накрылись в буквальном смысле слова и весьма толстым слоем земли.
Я не брезговал никакой работой, в том числе помощью врачу, единственному на «племя». А так как я не медик, помощь моя в основном заключалась в подсобной работе. Сначала врач смотрел на меня с удивлением, но потом смирился. Зато не смирился Дауд.
— Ты же уважаемый человек! Как ты можешь этим заниматься!
Я обратил внимание на отношение остальных членов племени. Брезгливое удивление. Ничего себе! Я надеялся достичь противоположного результата. Ладно, будем знать. Надеюсь, я еще не окончательно уронил свое достоинство в их глазах.