Вскоре послышались тонкие девичьи голоса:
— Тетя Вагрила, тетя Вагрила!
Она подняла голову и увидела, приближающихся к ней дочку Бияза Тотку и Дону Пырвову.
Вагрила обрадовалась им — будет с кем словом перемолвиться — и, выждав, пока они подойдут, заговорила.
— И вам в этот холод пасти довелось?
— Подошел черед, что поделаешь, — ответила Тотка.
— Да и не холодно совсем, — добавила Дона.
— Молодые вы, потому и не холодно. А я старая уже, вон как укуталась, да все равно зябну.
Девушки были заняты вязаньем. Медленно шагая за овцами, они дошли до гребня и остановились. Вагрила поглядела на их рукоделье.
— Одно и то же вяжете?
— Одно и то же, — ответили девушки и лукаво переглянулись.
— Оно видно.
До того как подойти к Вагриле, они спорили — у кого вязанье выходит лучше. Донка Пырвова, крупная, с круглым румяным лицом девушка, гостила недавно у тетки, живущей в соседнем селе. Еще там она начала вязать для своей подруги такое же покрывало как на теткиной кровати, в крупных квадратах.
Тотка связала несколько рядов квадратами, но потом их однообразие не понравилось ей, и она принялась вышивать на них толстыми шерстяными нитками домашней пряжи алые цветочки на зеленых стебельках. А Донка досадовала, что они не выходят как настоящие. Тотка соглашалась, что настоящие куда красивей, но продолжала вышивать цветочки. Сегодня подруги встретились и снова заспорили, нужны эти узоры или нет. Увидели Вагрилу и решили спросить ее.
— Нравится тебе, тетя Вагрила?
— Дайте поглядеть.
— Это вот я связала, — поспешила пояснить Дона, — точь-в-точь как у тети, я у ней такое видела.
Вагрила пощупала вязанье, рассмотрела его.
— Плотно вяжешь. А ты, Тотка?
— А я цветики вышиваю, чтоб веселее было, как постелю кровать, — сказала она и покраснела.
— Стараешься для суженого?
— Да нет, тетя Вагрила, — еще больше покраснела Тотка, — нет у меня суженого.
— Нету у ней, — подтвердила Дона.
— С цветиками, говоришь, веселее, а?
— Веселее? — удивилась Дона. — Как же это от покрывала веселее станет?
Вагрила щупала вязанье с вышитыми по нему узором. Толстая шерсть приятно щекотала ладони. Вагрила взглянула на полы своего черного сукмана и пожалела, что на нем нет ни одного узора. А ей так хотелось их здесь, на оголенном гребне бугра, усеянном овцами.
— Оба вязанья хороши, — сказала она, чтобы не обидеть Дону.
Тотка поняла ее и перевела разговор на другое.
— У тебя, тетя Вагрила, дочерей нету, а ты тоже все вяжешь!
Вагрила поплевала на пальцы и, не отрывая взгляда от скручиваемой нити, наматывающейся на веретено, ответила:
— Чулки нам нужны, фуфайки, мужикам — кушаки, а и сноха, может, в дом войдет.
— Пора уже вашему Влади, — оживилась Дона. — Скоро он приведет сноху вам… Так в селе поговаривают.
Тотка укоризненно взглянула на подругу. По ее мнению, не пристало говорить в полный голос о том, о чем люди только перешептывались.
— А Герган учиться поехал? — спросила она.
— Долго еще ему учиться. Избалуется он в городе, не захочет овец пасти. Лишь бы кончил школу, а то недоучке куда хуже, чем вовсе неграмотному.
— Окончит он школу, окончит, тетя Вагрила, — успокаивающе промолвила Тотка.
— Дай-то бог.
Овцы ушли вниз по склону и Вагрила заторопилась за ними.
Поглядев ей вслед, Дона сказала подруге:
— Поговаривают, что есть у Влади зазноба в Здравковце, да родители хотят выдать ее за парня из богатой семьи, который будто тоже но ней сохнет.
— Мало ли чего говорят.
— Это так, да ведь нет дыма без огня.
Вагрила быстро догнала овец, которые рассеялись по склону, пощипывая сухую траву среди кустов и пней. Услыхав блеянье Мырлушки, она насторожилась. — «По-иному блеет», — подумала Вагрила, отыскивая ее.
В одной яме, в затишке, лежала Мырлушка, вылизывая шерстку ягненка.
— Ой, боже ты мой! — умилилась Вагрила. Веретено уперлось ей в ладонь, нить оборвалась. Вагрила укутала ягненка в паневу. Лицо ее озаряло нежная улыбка. Мырлушка тревожно блеяла, тычась в подол сукмана хозяйки.
— Не бойся, не съем я его, — ласково успокаивала Вагрила овцу, развернула паневу. — Вот он, смотри!
Мырлушка лизнула влажным языком кудрявую головку ягненка.
На западе кровавился закат. Зимний день короток. Смеркалось.
Теснясь друг к другу овцы шли домой. Следом, мягко ступая, шагала Вагрила.
В тот же вечер дед Габю вернулся с мельницы. Подъезжая к дому, он нарочно подавал голос, громко покрикивая на буйволиц. Ему хотелось, чтобы домашние поджидали его в распахнутых воротах, а он, не останавливаясь въехал бы во двор и сошел бы с телеги, прикинувшись очень уставшим.