Протяжный тревожный сигнал прервал Стояна. Он, кряхтя, поднялся, пошел на базу. Сняв с плеча винтовку, Мишо последовал за ним.
Отряд занимал позицию. Партизаны рассыпались цепью, залегли в снегу, напряженно всматриваясь туда, откуда только что донесся тревожный свист. Дозорные присоединились к отряду.
Прошло несколько минут томительного ожидания и вдруг в цепи грянул выстрел. Кто-то не выдержал.
— Отставить! — раздался строгий голос командира. — Без приказа не стрелять!
Среди деревьев показалась цепь прочесывающих лес солдат. «Вот и мой черед пришел!». — подумал Стоян Влаев.
— Огонь! — крикнул Георгий и дал очередь из автомата. Лес под бледной синевой зимнего неба огласился грохотом выстрелов.
— Пришел и мой черед! — воскликнул Стоян Влаев, поднимаясь во весь рост. Он пробежал несколько шагов и рухнул в снег. Партизаны перебежками продвинулись вперед. Солдат, обнаруживших отряд, было мало, и они откатились в долину за подкреплением. Партизаны, радуясь успеху, прекратили стрельбу и вернулись на стоянку.
Мишо склонился над земляком. Стоян Влаев, едва шевеля белыми губами, промолвил с сожалением:
— Опять обошла меня пуля…
Он уже не мог подняться. Четверо партизан положили его на кусок брезента и понесли в хвосте вереницы, медленно ползущей по заснеженным склонам Балкан.
После полудня небо помрачнело. С соседних вершин сорвался ветер и вскоре клубы снежной пыли заволокли растянувшийся цепочкой отряд.
Но лес, в котором спешили укрыться партизаны, был уже близко. Сквозь метели уже слышался треск гнувшихся сучьев. Добравшись до леса остановились немного передохнуть. Садились прямо в снег, жадно глотая холодный воздух.
Георгий Ваклинов топтался в снегу. Он опасался, что если сядет, то уже не сможет подняться и только оперся спиной о ствол дерева. Стоял, борясь с одолевавшей его дремотой.
— Товарищ командир, нас догнали! — услышал он и тут же, как бы в подтверждение возгласу дозорного, застрекотал пулемет.
Партизаны, укрываясь за толстыми стволами буков, открыли беспорядочную пальбу. Георгий Ваклинов, перебегая от дерева к дереву, приказывал бойцам залечь.
— Не тратить зря патронов! — кричал он. — Стрелять только прицельно!
Стоян Влаев лежал прислушиваясь к выстрелам, собирался с силами, чтобы подняться навстречу пулям. Ему было все равно, убьют его или нет, унесут ли его товарищи или оставят тут.
Пули щелкали по ветвям, стряхивая снег.
— Свалил я его! Свалил! — закричал вдруг в дикой ярости Мишо Бочваров. Партизаны, не переставая стрелять, бросились вперед. Противник отошел на соседний склон и залег там. Редкие выстрелы с обеих сторон как бы поддерживали связь между солдатами и партизанами. Казалось, что те и другие хотят показать, что остаются на месте.
— Болгарские солдаты! — сложив рупором руки, закричал политрук. — Не стреляйте в своих братьев — верных сынов народа! Наша борьба — борьба за национальную независимость, за спасение Родины от фашистского ига! — Он помолчал немного, переводя дыхание, и продолжал: — Неужели вы хотите стать братоубийцами, пролить кровь тех, которые поднялись с оружием в руках защищать честь болгарского народа?..
Над лесом спускались ранние зимние сумерки.
Под прикрытием одного отделения отряд начал отход. Передние вышли на гребень и остановились — слишком крутым был представший перед ними склон.
— Смелей! — воскликнул Георгий Ваклинов и шагнул вперед. Снег осыпался у него под ногами и он на спине поехал вниз. Партизаны последовали его примеру. Небо нависло крышей над ущельем, и а дне которого пенился бурный поток. Георгий Ваклинов стоял на укрытой от ветра площадке, поджидая пока вое соберутся внизу.
Брезент, на котором партизаны несли Стояна Влаева, вырвался у них из рук, и он покатился вниз, увлекая за собой кучу снега. Георгий молча вздохнул и ничего не сказал, словно не видел этого.
— Товарищи! — обратился он к партизанам. — Ночь, как всегда, приютила нас. Но к утру нам могут отрезать дорогу в горы. У нас остается одна только возможность — этой же ночью спуститься на равнину и укрыться где-нибудь в лесу. Знаю, что тяжело, но другого выхода не вижу. Если можете что иное предложить — говорите…