— Мама, а горлянка для соли у вас новая.
— Старая-то упала и сломалась. Думала склеить ее — она у меня еще от свекра, царство ему небесное. А Тотка не дала, говорит к счастью. Вот и сделали новую.
Мишо недоумевал, куда это подевалась Тотка, но постеснялся спросить мать, и с притворным безразличием расспрашивал о разных вещах.
— А почему котлы не луженые?
— Где олово теперь взять? И для лекарства, как говорится, и то не сыщешь…
Неожиданный приход Тотки всполошил Вагрилу, которая прибирала со стола.
— Что стряслось? — спросила она, но выражение лица Тотки подсказало ей, что не беда, а радость привела ее сюда в этот поздний час.
— Тетя Вагрила, услужи, дай колбасы и яиц…
— Муженек, что ли воротился? — догадалась Вагрила и пошла в чулан.
— Воротился…
— Как налюбуешься на него, приходите в гости, — сказала Вагрила, проводив Тотку до калитки.
— Спасибо, придем, — ответила Тотка. Придерживая передник, она осторожно пошла по улице.
— Ты куда подевалась? — встретил ее на пороге Мишо. Не отвечая, Тотка показала глазами на передник и принялась выкладывать на стол то, что ей дала Вагрила. Мишо сел у очага, сосредоточенно вглядываясь в лицо, на котором играли огненные блики. «Похорошела без меня», — подумал он, и какое-то новое, доселе неизведанное чувство, похожее на сожаление о чем-то безвозвратно утраченном, охватило его душу.
— Устал я, спать хочется…
Тотка взглянула на него и принялась раздувать огонь, чтоб сильней горел.
«Хоть умри, жизнь идет своим чередом. Никого не ждет», — подумал Мишо и вышел на крыльцо, выкурить сигаретку.
Тотка положила ему в тарелку, как почетному гостю, а сама со свекровью стала есть прямо со сковороды.
— И тарелок накупили!
— Люди таких ли вещей накупили, дивиться будешь! — ответила ему мать.
— Что не вкусно? Завтра курицу зарежу, — сказала жена.
— Тотка, не ешь жирного, тяжело тебе будет.
«Это что же такое?» Мишо вопросительно посмотрел на мать, потом на жену. Но они не подняли глаз. Над столом нависло неловкое молчание.
Мишо не хотелось, чтоб его расспрашивали о том, о сем, и он, сразу как отужинали, ушел в комнату. Тотка осталась помочь свекрови убрать со стола. Мишо глядел в окно, в холодный мрак и не повернул головы, когда Тотка вошла в комнату.
— Почему мама сказала, чтоб ты не ела жирного? — не нашелся о чем-нибудь другом заговорить с женой Мишо.
— А потому что… Как-то раз поджарила мама свининки, я съела немного и стало меня мутить. Это было после того как ты уехал.
— Да ведь это давно было, — недоуменно уставился на жену Мишо. — А сейчас что?
— И сейчас, — как-то странно улыбнулась Тотка и расстегнула овчинную безрукавку.
— А, вон оно что! — мигом слетели с души Мишо неясные сомнения. Он с виноватой улыбкой подошел к Тотке.
— Скучала без меня?
Тотка прильнула к его груди и тихо всхлипнула.
Поля притихли под толстым слоем снега. Завывали метели. Заботы перекинулись в хлева и в комнаты. Поосвободились люди и все чаще навещали друг друга. Мишо и Тотка решили в воскресенье пойти к Вагриле в гости. Тотка с утра еще одела новый шерстяной сукман, вычистила полушубок. И терпеливо ждала, когда приготовится муж. А он медлил. Ему не хотелось идти к Вагриле. Гостеприимна, добра, справедлива, но было в ней что-то особенное, казалось, что она разговаривая с человеком, разгадывает все его затаенные мысли, оголяет его душу. «Человеку неприятно, когда он и сам перед собою оголится», — подумал Мишо и неохотно последовал за Тоткой, которая уже сердито поглядывала на него.
Холодный ветерок сдувал снежную пыль с кровель, заглаживал края тропинки, протоптанной посреди дороги. Мишо шел впереди: не хотел, чтобы Тотка заметила, как он раздражен, не нужно было слушать ее и не в пору шляться по гостям.
— Добрый вечер.
— А, наконец-то пожаловали. Нам, женщинам, Тотка, все недосуг в гости сходить. И в праздник, и в будни. Только поспевай управляться с делами… Такая уж наша доля… — встретила их Вагрила.
Приятная теплота кухни охватила гостей. Они подышали на окоченевшие пальцы.
— Садитесь, садитесь, — пригласила их Вагрила.
— Добрый вечер.
— Дай вам бог всего доброго! — приподнялся на кровати Караколювец и прищурил близорукие глаза. «Кого это пригласила Вагрила?»
— Как здоровье, дед Габю? — громко спросил Мишо.