Хорошее объяснение. Жаль только — лживое. Вспомните, что было в стране в 30-е. Дисциплину тогда уже навели железную, порядок установили на зависть всем диктаторам. Без воли красного вождя и лист с дерева не смел упасть. А красный террор пожирал ещё больше жизней, чем в Гражданскую войну. Террор изменил свои формы, перестал быть хаотичным, его упорядочили, он стал похож на промышленный конвейер. Но, как и в Гражданскую войну, красный террор продолжал пожирать сотни тысяч жизней. Значит, и в Гражданскую войну дело было вовсе не в том, что добрые комиссары, к сожалению, не могли обуздать разбушевавшуюся революционную стихию, сметавшую на своём пути всё живое.
Кстати, и в Гражданскую войну недостаток дисциплины у красных не надо преувеличивать. Это только первое время Красная Гвардия являла собой заурядные банды, но Троцкий очень быстро создал регулярную Красную Армию, где порядок был на зависть белым. Троцкий даже ввел древнеримскую практику децимаций — за отступление казнили каждого десятого. Децимации можно проводить только в армии, где царит железная дисциплина. И вот эта высокодисциплинированная армия, где все приказы неукоснительно выполнялись, творила такие лютые зверства, доходила до такого неслыханного садизма, о каком до сих пор не было известно в истории человечества. И Железный Феликс был в состоянии навести в своих чрезвычайках железный порядок. Если там работали маньяки и садисты, значит, он так хотел.
Касаемо же уголовного элемента, который налип, к сожалению, на революционную армию, это интересная тема. Вообще-то, профессиональные преступники, включая мокрушников, почти никогда не доходили до такого изуверства, как красноармейцы, так что тут ещё неизвестно, кто кому послужной список испортил. А уголовники вовсе не случайно затесались в Красную Армию, их приглашали, причем на командные должности. К примеру, комбриг Котовский до революции был профессиональным преступником, матерым уголовником. Большевики даже Мишку Япончика во главе двух тысяч бандитов отправили на фронт. Правда, не очень хорошо получилось, но у большевиков не только не было принципиальных возражений против криминалитета в своих рядах, они напротив считали уголовников «социально близкими элементами». И это во многом определило «морально-нравственный облик» Красной Армии.
Красноармейцы творили неслыханные зверства не вопреки воле вождей, а по их прямому указанию. Достаточно вспомнить предписания Ленина: «Навести тот час массовый террор…», «Необходимо провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев», «Расстреливать заговорщиков и колеблющихся ни кого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты».
Троцкий в 19-м году писал: «Солдаты, командиры, комиссары карательных войск! Гнезда бесчестных изменщиков и предателей должны быть разорены. Каины должны быть истреблены. Ни какой пощады к станицам, которые будут оказывать сопротивление». Это призыв к тотальному уничтожению целых станиц, то есть мирного населения.
Зиновьев в 18-м году высказывался ещё определеннее: «Мы должны увлечь за собой 30 миллионов из 100, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить, их надо уничтожить». Так что перед Красной Армией ставилась задача не просто победить Белую Гвардию, но и уничтожить две трети населения страны. Красноармейские зверства — это не «перегибы на местах», а исполнение указаний ЦК — и то ещё не достаточно энергичное.
За садизм и зверства, за массовое истребление мирного населения в Красной Армии не наказывали, а давали ордена. К примеру, Розалия Залкинд по кличке Землячка (она имела так же другой псевдоним — Демон) повинная в убийстве десятков тысяч ни в чем не повинных людей в Крыму, была награждена двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени.
Немного особняком стоит информация о «социализации» женщин. Это нечто даже более отвратительное, чем массовые изнасилования, потому что тут под торжество темных инстинктов подводится теоретическая база. Это не просто преступление, а «торжество революционных идей», то есть оглушительное по своей ясности доказательство того, что сама революция была преступлением. Но ведь это-то уж точно не ЦК предписывал? Да, Ленин не подписывал декрета о социализации женщин. Но он выступил с призывом куда более емким и всеохватывающим: «Мы должны представить полную свободу творчества народным массам». Полагаю, понятно, что под «творчеством» Владимир Ильич имел ввиду отнюдь не вышивание крестиком. Смысл его призыва в том, что революционные массы сами будут развивать революционную теорию и тут же претворять её на практике, а вожди не должны им в этом мешать. Большевики «социализировали» всё что можно. А женщины? Их — можно? Ну, это уж как народные массы решат. Если хотят — пожалуйста. Вот массы и воспользовались предоставленной свободой революционного творчества. Неужели вожди не чувствовали к этому отвращения? А с чего бы? Александра Коллонтай, принадлежавшая к большевистской верхушке, считала, что для женщины переспать с мужчиной должно быть не сложнее, чем выпить стакан воды. То есть она и сама была не против того, чтобы её «социализировал» кто захочет. Для большевичек, подобных Коллонтай, само понятие изнасилования было просто лишено смысла. Если бы у неё на улице попросили сигарету, а она бы эту сигарету дала, так с чего бы ей считать себя жертвой преступления? И если бы ей рассказали, как красноармейцы изнасиловали сотню женщин, имея на то соответствующие мандаты, так она, очевидно, и понять не смогла бы, а чем, собственно эти дуры недовольны? Так что, по большому счету, весь сексуальный беспредел, творимый большевиками, тоже имел санкцию сверху.