Вот такой документ… Прежде чем разбираться, как он попал в дело «Каморры народной расправы», отметим, что велось расследование весьма легкомысленно и, если, конечно, изъять многочисленные постановления о расстрелах, почти шутливо.
Небрежно, кое-как, словно не о жизнях десятков человек шла речь, сшивались бумаги. Прежде чем оказаться в архиве, документы многие месяцы пылились на столах чекистов… Только так можно объяснить, почему в дело расстрелянного в сентябре 1918 года Леонида Николаевича Боброва попало объяснение артельщика Комарова, сделанное в двадцатом году[85].
Теперь, памятуя об этом, вернемся к процитированному нами письму… Документ находится среди бумаг, приобщенных к делу в качестве доказательства вины Иосифа Васильевича Ревенко, расстрелянного 2 сентября 1918 года. Поэтому естественно предположить, что копия циркулярного письма у Ревенко и была изъята.
Но вот что странно… Следователь Байковский, тщательно выяснявший отношение Иосифа Васильевича к антисемитизму, по поводу письма не задал ни одного вопроса. Объяснение тут одно — к бумагам Ревенко письмо не имеет никакого отношения, точно так же, как объяснение артельщика Комарова — к делу Леонида Николаевича Боброва.
Не поминалось письмо и на допросах других подследственных…
Так, может быть, циркулярное письмо и не имеет никакого отношения к делу «Каморры народной расправы»? Может быть, оно просто было распространено среди следователей ПетроЧК как некая служебная инструкция, а после, перепутавшись по небрежности с бумагами дела, попало на хранение в чекистский архив?
На первый взгляд предположение это выглядит абсурдным. Однако — обратите внимание на дату! Копия снята 17 мая 1918 года. Документ был распространен задолго до событий, связанных с началом гражданской войны, и тезисы о «возбуждении среди темной массы крестьян и рабочих партийной вражды» и о «побуждении к междоусобице классовой борьбы» предваряют процесс «настоящей революционной кристаллизации», о котором писал Лев Давидович Троцкий. Даже известная угроза Якова Михайловича Свердлова: «Мы до сих пор не занимались судьбой Николая Романова, но вскоре мы поставим этот вопрос на очередь и он будет так или иначе разрешен», — и то последовала после появления циркулярного письма.
Так что, даже оставляя в стороне вопрос о подлинности документа, мы вынуждены признать: директивные указания «Всемирного Израильского Союза» большевиками были исполнены.
Это касается и указания «без жалости… уничтожить всех лучших и талантливейших… дабы лишить рабскую Россию ее просвещенных руководителей…». Материалы дела «Каморры народ-ной расправы» неопровержимо свидетельствуют, что с двадцатых чисел мая Моисей Соломонович Урицкий все силы ПетроградскойЧК бросил именно на решение этой проблемы. И это в те дни, когда двадцатого и двадцать первого мал налетчиками только в Петрограде, как утверждала газета «Знамя борьбы», было украдено полтора миллиона рублей, когда налеты на квартиры стали в городе обычным делом…
Фабула дела «Каморры народной расправы» несложна.
14 мая 1918 года, во вторник, Лука Тимофеевич Злотников якобы получил в фотоцинкографии Дворянчикова (Гороховая, 68) изготовленное по его заказу клише печати с восьмиконечным крестом в центре и надписью по обводу — КАМОРРА НАРОДНОЙ РАСПРАВЫ…
На адрес фотоцинкографии, которая находилась на одной с* ПетроЧК стороне улицы, мы обращаем внимание, ибо показания владельца мастерской едва ли не единственное свидетельство против Злотникова.
Получив печать, Л. Т. Злотников якобы отпечатал на пищу-, щей машинке несколько экземпляров прокламации такого содержания:
ПРЕДПИСАНИЕ ГЛАВНОГО ШТАБА «КАМОРРЫ НАРОДНОЙ РАСПРАВЫ» ВСЕМ ПРЕДСЕДАТЕЛЯМ ДОМОВЫХ КОМИТЕТОВ.
Милостивый государь!
В доме, в котором вы проживаете, наверное, есть несколько большевиков и жидов, которых вы знаете по имени, отчеству и фамилии.
Знаете также и №№ квартир, где эти большевики и жиды поселились, и №№ телефонов, по которым они ведут переговоры.
Знаете также, может быть, когда они обычно бывают дома, когда и куда уходят, кто у них бывает и т. д.
Если вы ничего этого не знаете или знаете, но не все, то «Каморра народной расправы» предписывает вам немедленно собрать соответствующие справки и вручить их тому лицу, которое явится к вам с документами от имени Главного штаба «Каморры народной расправы».
Справки эти соберите в самом непродолжительном времени, дабы все враги русского народа были на учете, и чтобы их всех в один заранее назначенный день и час можно было перерезать.
За себя не беспокойтесь, ибо ваша неприкосновенность обеспечена, если вы, конечно, не являетесь тайным или явным соучастником большевиков или не принадлежите к иудиному племени.
Все сведения, которые вы должны дать, будут нами проверены, и если окажется, что вы утаили что-либо или сообщили неверные сведения, то за это вы несете ответственность перед «Каморрой народной расправы».
Имейте это в виду.
Эту прокламацию, проштемпелеванную печатью «Каморры народной расправы», Л. Т. Злотников, как утверждало следствие, раздал своим знакомым, а частично разослал по газетам. Отметим, что предпочтение он отдавал большевистским, наиболее непримиримым к любому антисемитизму изданиям. В этих газетах и была — с соответствующими комментариями! — опубликована прокламация.
22 мая Л. Т. Злотникова арестовали, а в начале сентября расстреляли вместе с «подельщиками».
Вот, пожалуй, и все описание фабулы «дела» — как-то и язык не поворачивается назвать это делом! — «Каморры народной расправы».
Тем не менее дело «золотой» страницей вошло в историю органов ВЧК — ОГПУ — НКВД.