Даже если собачник оставил собаку гавкать перед магазином, он всё равно ведь за неё брался, а потом не дезинфицировал свои руки, а пошёл сразу вытирать их о ваш хлеб и ваши плавленые сырки.
А брезгливость — это, между прочим, не болезнь, а тысячелетиями отшлифованный инстинкт: у кого он был слабоватым, те вымирали.
Разумеется, жить в стерильных условиях не следует. Но соль в том, что на глистов и лишаи иммунитет не вырабатывается. А, скажем, гепатит — не та радость, иммунитет к которой хотелось бы поддерживать через эпизодическое заражение.
Прививки, говорите, ваша собачка сделала? А вдруг какую пропустила? Скажите ещё, что она по улицам ходит всегда исключительно в обуви и снимает её только перед тем, как вы берёте своего исследователя обосцанных углов на руки.
Из любого обсуждения «собачьего вопроса» выходишь с впечатлением, что мир полон удивительных людей, для которых их собаки важнее, чем безопасность чужих детей (ладно если бы уж только собственных) и которые в упор не понимают смысла пословицы «хорошее ружьё само раз в год стреляет», а также безразличны к тому обстоятельству, что кто-то серьёзно страдающий из-за их собак может в порыве чувства сделать с хозяевами собак приблизительно то же, что делают их собаки, когда нападают на людей. А заодно сделать то же самое со всей собачнической семейкой, чтобы яблоко от яблони больше не падало ни близко, ни чуть дальше. С биологической точки зрения это вполне ОК: именно ж это вот и называется БОРЬБОЙ ЗА СУЩЕСТВОВАНИЕ.
Кстати, холерные вибрионы и им подобные возбудители смертельных болезней тоже по-своему заслуживают любви и сострадания: они ведь живые и делают с людьми в принципе лишь то, что сами люди делают с много кем, то есть используют как расходный ресурс. Но люди вынуждены бороться с этими вибрионами насмерть, потому что или ты их доконаешь, или они доконают тебя. Может, кому-то дороги его коллекционные вибрионы в пробирочке, но если о них прознают компетентные товарищи, то всенепременно отберут, а владельца проверят на террористические наклонности и хотя бы ненадолго посадят.
Да и, к примеру, с нацистами не шибко церемонятся, хотя они даже не вибрионы, а люди. Как обострилась ситуация в 1930-х, так с той поры церемониться и перестали. Только проговорись, что ты нацист, и тебя лишат спокойной жизни. А ведь далеко не все члены нацистской партии были убийцами и потребителями изделий из человеческой кожи. Дело в том, что против одних опасностей возбуждаться ПРИНЯТО, против других — нет. Только и всего. С размером опасностей это никак не связано. Если физиологическая потребность в возбуждении вполне удовлетворяется на наборе признанных опасностей, на прочие угрозы у обывателя уже не остаётся душевных сил, да и стесняется он обтявкивать то, что в его кругу обтявкивать не принято: мешает инстинкт стадности.
Про «моя собака ни разу в жизни никого не кусала». Ага, скажите ещё, что она ни разу ни на кого не гавкала, кроме как на хулиганов, а только ухаживала за больными человеческими стариками и мочилась в специально отведенных для этого местах, а не на всех углах на маршруте своего передвижения.
Пистолет и граната, в отличие от собаки, сами по себе никакого вреда людям не причиняют, однако не принято оставлять пистолеты и гранаты где попало на улице. И даже просто держать их в кармане разрешается далеко не каждому. А почему так? А всего лишь потому, что есть не совсем маленькая вероятность больших неприятностей.
Почему многих клинит именно на собаках, а не на альтернативных, менее опасных, менее беспокойных, менее хлопотных в содержании существах — кошках, хомяках, рыбках и т. п.? А потому что соль здесь именно в угрозе для окружающих, только собачники вследствие своей простоты не отдают себе в этом отчёта. Ну, и подражательный инстинкт тоже, конечно, вносит свою лепту: если «обезьяна» видит, что у других, авторитетных «обезьян» уже есть собаки, удержаться ей от вляпывания в такой же грех бывает почти невозможно.
Вот не понимаю я упорствующих в своём собачничестве: ну признайте, что однажды вас бес попутал, и носитесь со своей собакой дальше (это ваш крест, ваша расплата за ошибки — или ваш «потолок» дружеских отношений), только старайтесь поменьше докучать окружающим и принимайте меры против распространения собачничества. Антисобачники ведь не жестоки: у них всего лишь крен в сторону защиты себя и своих детей. Если бы не антисобачнические усилия, сказавшиеся на состоянии законов, вы бы совсем оборзели, и ваши собаки загрызали бы вас самих. Если всем нам повезёт, то до противособачьей Варфоломеевской ночи длинных ножей дело не дойдёт, и умрёт ваша собачка своей естественной смертью и вы тоже.