А танк тем временем, снова подобрав автоматчиков, достиг противоположной окраины станицы и укрылся за небольшим домом, с заколоченными досками окнами. Калинин остановил машину с таким расчетом, чтобы просматривалась станичная улица.
— Аляев! Передайте по радио: в станице гитлеровцы. Состав уточняю… — приказал Калинин и стал всматриваться в темноту. Оттуда по-прежнему слышались крики, доносился гул моторов. Вспыхнули одна за другой ракеты, протарахтели автоматные очереди. В ярком, мерцающем свете Калинин увидел силуэты суетящихся солдат. Они устанавливали два орудия — одно по правую сторону дороги, другое — по левую.
— Ну, как там у вас, Аляев? — нетерпеливо опросил Калинин.
После минутного молчания раздался тревожный голос радиста:
— Не отвечают, товарищ лейтенант!
Калинин про себя выругался и тотчас же пригнулся, укрываясь за крышкой люка. Сливаясь с резким звуком выстрела, взвизгнул коротко снаряд и разорвался позади, в овраге. Осколки второго хлестнули то броне.
«Значит, заметили», — решил Калинин и в следующее мгновение уже отдавал приказания.
…Маневрируя, танк с коротких остановок вел огонь. Фомин выжидал, когда вспыхнет ракета, и в ее свете, старался поймать в прицел правое орудие и сделать выстрел. Но времени не хватало, и он дважды промахнулся. На помощь пришли автоматчики. Разбившись попарно, они подобрались огородами поближе к орудиям и стали вести огонь то расчетам. Потом подожгли стог сена и пламя ярко осветило улицу, орудия, автомашины.
— Молодцы! — услышал Калинин голос Фомина. — Теперь как на ладони.
Несколькими выстрелами он расправился с орудиями и перенес огонь по автомашинам, которые теперь стали разворачиваться и уходить назад.
— Фомин, не увлекайся, береги снаряды, — предупредил Калинин и увидел приближающуюся к машине фигуру.
Это был Семенов. Он медленно подошел, поддерживая левой рукой правую.
— Что, ранен? — опросил Калинин.
Но Семенов, не отвечая на вопрос, заговорил:
— Я пробрался вперед, товарищ лейтенант, там пехота, с батальон, наверное. Есть минометы, противотанковые орудия… И самоходка одна. Видно, неисправная была, что ли. Сейчас возятся с ней, спешат.
— Так. — Калинин посмотрел та Семенова, спросил — Перевязку сделали? Оставайтесь пока здесь.
В шлемофоне послышался голос Аляева:
— Товарищ лейтенант, двадцатый, говорите!
Двадцатый! Наконец-то! Калинин сразу почувствовал облегчение: его вызывал командир бригады.
Доложив обстановку и свое решение, он услышал в ответ:
— Хорошо! Свою задачу вы выполнили. Возвращайтесь.
— Назад дорога отрезана, — торопливо проговорил Калинин, — а по целине не пройти, сугробы…
Несколько секунд молчания, потом снова голос командира бригады.
— Тогда держитесь, Калинин. Я уже подхожу к станице и с ходу буду атаковать. Слышите? Держитесь. И будьте на связи.
— Есть, держаться! — громко ответил Калинин. — Романенко, заводи!
Заработал мотор. Но когда механик-водитель стал уже трогать с места, мотор вдруг заглох.
— В чем дело, Романенко? — спросил Калинин, чувствуя, как тревожно начинает биться сердце. — Этого еще не хватало!
— Сейчас, — отозвался Романенко после паузы. — Шестеренка сцепления не выходит… Сейчас я ее ломиком…
Между тем, в свете догорающей скирды показался силуэт самоходки. За ней мелькали темные фигуры пехотинцев…
— Скорее, Романенко, скорее! — торопил Калинин механика, вылезавшего с ломиком в руках из люка. Калинин хорошо понимал, что лишенный маневра танк станет легкой мишенью. Правда, у него было и преимущество сделать первый выстрел с места, но за самоходкой следует еще и пехота…
С минуту лейтенант Калинин лихорадочно обдумывал создавшееся положение, прислушиваясь к лязганью гусениц и гулу мотора приближающейся самоходки, нетерпеливо поглядывая на Романенко, все еще возившегося со сцеплением. Потом, словно очнувшись, приказал Фомину подпустить самоходку поближе.
— Огонь открывай самостоятельно! — приказал он. — И чтобы с первого выстрела…
— Семенов! — позвал затем Калинин. — Как себя чувствуете? Хорошо? Тогда вот что. Давайте к своим автоматчикам, где они у вас, в огородах, что ли? И постарайтесь задержать пехоту, отрезать ее от самоходки. Огонь откроете после орудийного выстрела.
Семенов молча нырнул в белую пелену снега, и его коренастая фигура словно растворилась в ней. Калинин посмотрел вдоль улицы. Но как он ни напрягал зрение, ничего не было видно. Скирда догорела, и только но усилившемуся гулу мотора Калинин определил, что самоходка уже близко. Фомин приник к прицелу и сгорбившись застыл в ожидании. Романенко полез в люк, на свое место. Но Калинин даже не услышал его короткого доклада: «Все в порядке, товарищ лейтенант», потому что в этот момент совсем близко, метрах в пятидесяти, не больше, как определил лейтенант, показалась самоходка. Тотчас же «тридцатьчетверка» содрогнулась от выстрела, и в блеске пламени Калинин увидел облако дыма, мгновенно окутавшее вражескую самоходку. Следующий выстрел Фомина почти слился с выстрелом самоходки. Ее снаряд ударил в дом, рядом с «тридцатьчетверкой».