Комбригу уже приходилось ставить Лапшину задачи, требующие самостоятельных действий. Он хорошо знал, что молодой командир роты обладает смелостью и решительностью, поэтому и предложил его кандидатуру командиру группы.
Когда оба сели в машину, полковник спросил:
— Потери большие?
— Два танка, — глухо ответил Лапшин. — Один — на фугасе подорвался, другой — снарядом…
— Да-а-а. Но добавить ничего, к сожалению, не могу…
Лапшин промолчал.
…Штаб подвижной группы расположился в одной из больших палаток, наскоро раскинутых среди леса. Войдя в нее, Лапшин невольно зажмурился от яркого электрического света и у самого порога вытянулся по стойке «смирно». Командир бригады доложил низкорослому, с огромными пушистыми усами генералу. Тот, окинув Лапшина взглядом, подозвал его к столу.
— По данным разведки, линию фронта нетрудно перейти вот здесь, — указал генерал карандашом на карте. — Это километров на пять правее того участка, где стоит сейчас бригада. Отсюда, если идти лесной дорогой, около сорока километров до населенного пункта, который вы должны захватить на рассвете и удержать до подхода главных сил. Численность гарнизона неизвестна. О выполнении донесете по радио… Что вы ему даете, полковник? — спросил генерал комбрига.
— Танковую роту, взвод автоматчиков, бронетранспортер со снарядами… — Усы генерала шевельнулись, обнажив в улыбке ровные белые зубы. — Целое общевойсковое соединение…
— Мы посылаем несколько таких отрядов, — продолжал генерал. — Но на вас лежит особая ответственность. Населенный пункт— узел шоссейных дорог— находится на направлении главного удара. Я не спрашиваю: справитесь ли? Он во что бы то ни стало должен быть захвачен. А я не могу, к сожалению, подсказать, как это лучше сделать. Все будет зависеть от обстановки, и вы должны принять решение самостоятельно.
Единственное, что могу посоветовать, — действуйте внезапно и стремительно!
Генерал выпрямился, протянул руку:
— Желаю успеха, лейтенант!
Лапшин коротко пожал ее, затем приложил руку к шлему, четко повернулся кругом и, забыв про усталость, легкой походкой вышел из палатки.
…Ночь выдалась лунная. На глянцевато поблескивавшую поверхность подтаявшего днем и теперь прихваченного морозом снега ложились длинные тени сосен и елей, редким частоколом тянувшихся по обеим сторонам дороги. Танки шли колонной. Лапшин, высунувшись из люка, зорко смотрел вперед, сличая местность с картой.
Прорваться через передний край противника удалось сравнительно легко: участок был лесистый, а гитлеровцы, по-видимому, не имели достаточных сил, чтобы прикрыть его как следует. Выполняя приказ — не ввязываться в бой, беречь снаряды, рота быстро проскочила открытое пространство (фашисты успели сделать всего несколько выстрелов) и углубилась в лес.
Когда до опушки леса оставалось уже совсем немного, Лапшин дал сигнал сбавить ход, Потом приказал перестроиться в боевой порядок: взвод Гранкина пошел справа, Заикина — в центре, лейтенанта Цюрупы — слева. Так, вытянувшись в линию, на укороченных интервалах, рота остановилась в полусотне метров от опушки. Лапшин с командирами взводов прошел вперед. Занимался рассвет. Перед офицерами лежало почти ровное заснеженное поле. За ним километрах в полутора возвышались каменные строения небольшого городка. Его и надо было захватить. Стояла тишина. Только один раз донеслось ленивое тявканье собаки. Затем снова все умолкло.
— Гарнизон! Черт его знает, какие здесь силы? — вслух подумал Лапшин.
— Вижу траншею, — через некоторое время сообщил Гранкин, — проходит по самой окраине… А ближе как будто противотанковый ров.
Лейтенант Лапшин посмотрел в бинокль. Перед окраиной городка местность немного приподнималась, и там действительно вырисовывались изломы небрежно отрытой траншеи. Но больше ничего не было видно. Участок перед траншеей шириною метров в двести не просматривался. Его закрывала небольшая, с очень пологими скатами высота, за которой на карте была обозначена лощина.
— Где? — спросил Лапшин и, только переведя взгляд левее, обнаружил наконец то, что искал. Неожиданная преграда создавала дополнительные трудности, заставляла мысль работать быстрее. «Но ведь ров могли отрыть давно, — подумал Лапшин, — может, никакого гарнизона и нет? А может, ров не сплошной и через него есть проходы?»
Стало совсем светло. Медлить больше нельзя было. «Нет, нужно отбросить все эти „может“, — решил Лапшин, — и готовиться к худшему. Но что же делать со рвом?» Командир роты еще раз окинул взглядом белое поле. Внимание его привлек полуразвалившийся сарай, около него бугрилось несколько копен сена. Сарай находился примерно на полпути к населенному пункту, почти на гребне той самой отлогой высоты, которая закрывала от наблюдения лощину. Лапшин указал его как ориентир. Затем стал ставить задачу.