— Скажи, что ты делал в наших лесах? Если не скажешь, мы огнем заставим тебя заговорить!
Пленник засмеялся.
— Недаром старики говорят: когда хочешь, чтобы тебе не поверили — говори правду. Я же тебе сказал, зачем мы приходили к племени Уру-Уру. Ждите нас и к себе!
— Сейчас он заговорит по-другому! — сказал Ману.
Он вытащил из костра головню и прижег пленнику живот. Тело пленника заскворчало, в воздухе запахло горелым мясом… Но чужак только нахмурился.
— Ты хоть и сильный, а глупый. Когда-нибудь люди из моего племени придут к вам, перебьют вас всех, а женщин заберут!.. И твоя косолапая попадет к нам. Ха, ха!
Ману хотел раскроить ему голову топором, но вождь остановил его и спросил пленного:
— Много ваших сейчас следит за нами?
— Сколько надо! — коротко ответил пленник.
Видно было, что беловолосый насмехался над своими врагами.
— Зря вы расспрашиваете рыжего шакала, — сказал колдун, который все время сидел молча и только слушал. — Он ничего не скажет. Завтра утром мы сбросим его со скалы на камни, а за его товарищем, которого видел Ману, нужно отрядить погоню. Может, их было только двое, и они случайно забрели в наши края. Надо убить и второго: тогда беловолосые люди, не зная, куда подевались их лазутчики, не узнают и о нас.
Эта речь показалась разумной всем охотникам, и потому решено было, что завтра утром по следам второго чужака пойдут Ману и Мабора. Если он окажется один, они убьют его или приведут живьем на скалу. Пленника решили сбросить со скалы, чтобы все племя видело смерть врага.
Еще не выплыла из-за скалы луна, а все племя уже спало в пещерах. На площадке мерцал огонь, чуть в стороне лежал пленник, а около него, сгорбившись, сидел часовой — он присматривал за пленником и по мере надобности подбрасывал в костер хворост. Стражником назначили Мабору, молодого парня, сына вождя. Маборе очень хотелось спать — он весь день бродил по лесу, потом вместе с Ману ловил чужака и устал, как убегавший от волков олень. Голова его невольно клонилась к коленям, а веки были такими тяжелыми, так слипались, что он с большим трудом их разлеплял. Он тер глаза кулаками, стараясь не уснуть, даже попытался запеть какую-то песню, но сон брал свое, и голова его то склонялась к коленям, то вдруг приподнималась, когда Мабора усилием воли заставлял себя проснуться.
— Не спи, дурья башка, а то убегу! — сказал ему пленник.
— Врешь! — подняв голову, ответил Мабора, встал, подошел к пленнику и пощупал узлы на руках и ногах.
— Врешь, не уйдешь! — успокоившись, снова сказал Мабора и сел рядом с чужаком.
— Покажи мне свою жену… Или у тебя еще нет жены? — обратился беловолосый к своему стражу.
— Молчи! — крикнул Мабора.
— А может, у тебя есть взрослая сестра? — снова спросил пленник. — Так ты не беспокойся: ей будет у нас хорошо… Я знаю, она отлично умеет жарить кабанину, а я люблю кабанину…
Мабора ударил пленника ногой по голове. Тот замолчал. Мабора, согнувшись, сидел рядом.
Очень скоро пленник услышал ровное дыхание и негромкое похрапывание караульного. Чужак поднял голову и посмотрел на Мабору.
— Не спи, а то убегу! — тихо сказал пленник.
Но Мабора уже спал, посапывал и чмокал во сне губами.
Тогда пленник сомкнул губы, и со скалы раздался крик филина. Мабора пошевелился, но не проснулся. Пленник снова глянул на своего стража и прислушался. Из леса долетел в ответ такой же, но еле слышный крик филина. Пленник перевернулся набок и тихонько покатился к краю площадки. Прошло с четверть часа. Вдруг снова закричал филин, но теперь было слышно, что кричит он у подножья скалы. Чужак поднял голову и зацокал, как летучая мышь. Через несколько минут рядом с пленником появилась беловолосая голова его лесного товарища.
— Скорее — руки!.. — тихо сказал пленник. — Совсем затекли!..
Минуту спустя их уже не было на площадке. Мабора спал. И видел во сне Мабора, что он вовсе не сидит на скале рядом с пленным, а идет лесом по какому-то следу… Он присматриваются к следу и никак не может понять, что это за след… А впереди него идет кто-то и смеется, но того, кто смеется, не видно. Вдруг он видит, что это смеется чужак. Маборе становится досадно, что пленник смеется над ним, он бросается вдогонку и видит, что это не пленник, а какая-то девушка, очень красивая, Мабора еще никогда не видал таких девушек… Девушка смеется и говорит: «А я хорошо умею жарить свинину!» Мабора бросаются к ней, ловит ее, в руках его молодое женское тело; но вдруг он видит, что это вовсе не девушка, а кабан… Кабан оскаливает клыки и спрашивает: «А у тебя есть сестра?» А с дерева внезапно доносится крик филина, и рядом что-то шелестит, словно ползет большая змея… Мабора хватает палку и бежит за змеей, а она превращается в летучую мышь и щелкает у самого уха: «Не спи, а то убегу! не спи, а то убегу!» — «Врешь, — говорит Мабора, — не уйдешь»… А отец выходит из-за дерева, больно хватает его за плечо и спрашивает: «Мабора, где пленник?..»
Мабора открыл глаза. Был уже день. Перед ним стоял отец, вождь племени, и кричал:
— Мабора! Мабора, где пленник?..
Чужак бежал.
Трудно даже представить, какой шум поднялся на скале, когда ее обитатели в этом удостоверились. Все обступили Мабору, размахивали кулаками и винили его в том, что он проспал и упустил пленника. Никто и не вспомнил, что Мабора страшно устал и один всю ночь караулил.
Плохо пришлось бы Маборе, если бы его не посетила счастливая мысль. Ему и самому казалось странным, что он мог заснуть. Он хорошо помнил, как разговаривал с пленником, и затем вдруг оказался в лесу. Нет, здесь что-то не так. Видать, не обошлось без чар. Что-то очень уж уверенно говорил чужак о побеге. Должно быть, он был колдун и заколдовал его…
— Погодите! — завопил Мабора. — Я знаю, как убежал пленник: он напустил на меня чары!.. Я говорил с ним… и вдруг вижу, что я уже не на скале, а в лесу, и рыжий идет впереди и смеется… Я бросился за ним, а он обернулся девушкой…
И Мабора, приукрашивая и привирая, рассказал слушателям о своих пережитых во сне приключениях. Когда он закончил, все долго молчали. Ясно было, что чужак оказался колдуном и в самом деле навел на Мабору чары. А Мабора, ухватившись за живот, сказал, что до сих пор чувствует в себе эти чары — такие тяжелые, будто он носит в животе целого зубра. Жители скалы очутились в обидном положении: нужно было отрядить погоню за беглецом, но это помогло бы, будь он обычным человеком; если же он колдун — преследователи никогда не догонят его, потому что он будет обращаться то волком, то зайцем, станет запутывать следы и заведет погоню в такие места, откуда охотники никогда не выберутся. Мабора долго ходил, держась за живот и согнувшись: чары рыжего не давали ему покоя. Тогда вперед выступил колдун красной скалы и сказал:
— Вы — как дети малые… Вы забыли, что у вас есть я — великий колдун племени орла… Я могу снять все чары, которые рыжий навел на Мабору, и сделать так, что вы увидите следы беглеца и легко найдете его. Принесите мне гадюку, летучую мышь и кабаньей крови!..
Десятка полтора юношей бросились в лес, изобиловавший гадюками, другие побежали в пещеры, и скоро у ног колдуна лежало пять мертвых гадюк и с десяток летучих мышей — этого добра в пещерах было много.
Колдун выбрал самую длинную змею и самую крупную летучую мышь, вырезал из гадюки кусок мяса, из летучей мыши извлек сердце, положил все это в мужской череп, служивший ему горшком, добавил туда горсть глины, плюнул и начал толочь, поливая гадостное месиво разведенной водой кабаньей кровью. Потом пробормотал что-то над своим напитком и подозвал Мабору. Мабора, дрожа, подошел к колдуну и выпил с полчерепа.