– Я про крота.
Дед взял с грядки пару брошенных на том месте лопат и вручил одну Богдану.
– Давайте я вам помогу, – нехотя предложил Женя.
– Да не надо нам…
– Давайте! – перебил дедушку внук.
– Да не-е, куда ему нам помогать… – говорил дед.
– Дядя Женя, пойдемте.
Трое встали у заново вырытых ям, около насыпей крота, и следили за выходами из тоннелей.
– Дядя Женя, – Богдан обратился шепотом к соседу (чтоб не спугнуть крота). – Вы знали, что я выступал в театре?
– Нет, – шепотом ответил Женя.
– Да, в двух мюзиклах. У нас был режиссер, который был и сценаристом своих мюзиклов. Сын очень известного в нашем городе режиссера. Выступления закончились пару лет назад. Так вот, в прошлую среду я его встретил в магазине. Он купил две бутылки пива… и упаковку жвачек…
Выглядел очень расстроенным. Я побоялся с ним заговорить… Дядя Женя, мне стало страшно. Я хочу быть режиссером, и неужели я могу быть таким же…
– И упаковку жвачек… Нет, Богдан, ты таким не будешь. Если ты веришь в то, что говорил до этого, то точно таким не будешь. Не бойся ничего. Я хотел быть фармацевтом, я им стал, получилось открыть аптеку одну, вторую, третью. Конечно, у меня потом их отобрали, но в целом разум меня не подводил и жил я на широкую ногу. Хотя театр, как ты говоришь, нельзя сравнивать с тем, с чем я сравниваю… Богдан, подумай еще. Может, ты хочешь стать…
– Бей его!!! – прокричал дед и ударил крота по шее, а из другой норы вылезли второй и третий. – К земле их! Давай!
Дед стал бить лопатой по шее крота, который был ближе к нему, Богдан и дядя Женя стали бить кротов, которые вылезли из нор возле них. Сосед успел зарубить одного крота. Дед убил еще одного и подбежал к Богдану. Богдан не справлялся с животным – оно не хотело умирать и пыталось зарыться и ускользнуть. Дед подставил свою лопату под голову крота так, что его и лопата Богдана прижимали ее.
– Сейчас придушим его! – с азартом кричал дед. – Дави!
Крот полминуты дергался, зажатый меж двух лопат, а затем перестал шевелиться.
– Победа! Да! – смеялся дедушка. Жуткая жестокость, что была в этих торжествующих фразах, немного напугала Богдана. Он посмотрел на убитых кротов: серо-голубая шерсть поблескивала в лучах заката, страшные длинные зубы торчали изо рта, тельца маленькие, в размер ладони, а лапки похожи на крысиные.
– Жестоко как-то, – пробормотал Богдан.
– Нормально. Так бы они поели всю нашу картошку. Либо ты их – либо они тебя, – говорил Вася, собирая тела на одну кучу. – Ночью их коты разберут.
Троица собрала лопаты и отправилась по домам. Охота на кротов удалась.
Богдан всю оставшуюся неделю выкапывал с дедушкой картошку и убирался около дома. Бабушка кричала на дедушку, а дедушка на бабушку. Дед иногда пропадал, а бабушка часто ходила в церковь, ела много семечек и говорила по телефону. За половину последнего дня пребывания у бабушки Богдан разобрал огромный стол, стоящий на улице, с горой «незаконченных проектов» – поломанных вещей, которые дед хотел починить, или тех, которые он по какой-то причине навсегда оставил на том столе. Все бы ничего, если б этот стол и вещи на нем не сгнили от времени, дождя, снега и солнца. Богдан разобрал гору гнили, что была на столе, по мусорным пакетам, а стол затем сам и рассыпался. То, что рассыпалось, Богдан тоже погрузил в мусорные пакеты. Вечером он уехал и пообещал себе не приезжать на такие работы, если бабушка и дедушка не исправятся и не перестанут жить так, как жили всю жизнь. На утро следующего дня дедушка Вася проснулся, умылся, съел кусочек хлеба с творогом, походил по дому в поисках рубашки, нашел рубашку, надел, постоял пару минут в коридоре, вышел на крыльцо, посмотрел налево и направо, надел штаны, что висели на веревке у крыльца, закрутил на поясе проволоку, чтоб штаны не падали, обул уличные тапочки, покормил кур и пса, увидел мусорные пакеты сложенные Богданом, достал из них «незаконченные проекты», смастерил из досок, которые нашел на улице, столик, поставил его на место убранного стола и разложил там все, что ему было нужно.
Через полгода внук собирался ехать на день рождения дедушки. Мама брызнула папиным одеколоном на сына, а тот стал возмущаться:
– Мама, я не люблю одеколон на коже! Стой, подожди, где я это слышал…
Вина невинного
Когда у вас возникают проблемы, которые вы не в силах решить, вы стараетесь перекласть их на другого, уйти от них, скрыться. Если вас поймали на горячем, раскрыли, уличили в злодеянии, вы, конечно же, будете отрицать любую свою причастность к этому и пытаться действовать так же, как с условной проблемой: переводить стрелки на другого, уходить от наказания и так далее. Конечно же, мы рассматриваем такое, только если вы действительно виновны. Этот принцип поведения понятен почти каждому, но большая ошибка человеческой психологии, разных взглядов и полного или частичного отсутствия самосознания заключается в том, что мы, в процессе получения и отбывания наказания, виним других, а не себя. В частности тех, кто нас приговаривает к наказанию и следит за его исполнением. Конечно, таким образом можно раскрыть лишь честную сторону нашего мира, но мы попытаемся сделать хотя бы это…