– Безделушки?!
– У тебя нет денег на лечение!
– Я продам их и вылечусь на вырученные деньги, Женя!
Сава посмотрел на доктора покрасневшими глазами и задумался: «Сон… Для чего он вообще нужен… Живут же люди с бессонницей! И нормально живут… Что это за жизнь, когда треть всего времени проводишь во сне. Или наоборот, возможно во сне, как раз таки, намного лучше, чем в реальности. Видят же некоторые сны… Красочные, красивые, настоящие…»
На следующий день ученый принес Наде на работу букет белых гвоздик и остановил рекламу своего устройства. Он подождал ее до вечера у выхода из офиса. Девушка вышла к низкому мужчине в кожаной куртке на крыльцо, а затем села с ним в автомобиль и уехала. Сава вернулся домой, осторожно снял накопители сна, положил на подоконник и разбил их молотком. Молодой человек лег на свой старый матрац и крепко-крепко уснул. Он видел сны, где летал в небе, плавал под водой и лежал на теплом песке. Все заливало белым светом и он улыбался.
Борщ насыпают или наливают?
В конце осени, после пяти пар в медицинском училище, Соня поехала домой обедать, а затем пошла на соседнюю улицу, на подстанцию СМП (скорой медицинской помощи). Девушка пошла туда ради практики по работе с больными, которой у нее никогда раньше не было. Один из фельдшеров взял ее под свою ответственность, потому что мать девочки когда-то ему очень помогла в суде в качестве адвоката. Соня довольно высокая и худая девушка, с нежными чертами лица и очень длинными русыми волосами. У нее карие глаза и улыбка, способная свести с ума любого мужчину. Учится на втором курсе, отличница, но не знает ничего, что может касаться лечения больных. Вернее, кое-что знает, но благодаря тому, что сама вычитывала важную информацию в специальных книгах и на медицинских сайтах. Все бесконечные конспекты, самостоятельные работы студента, параграфы в книгах, инструкции и конспекты практических занятий, которые надо было готовить на любую пару, кроме физкультуры, она учила до 2 часов ночи, а на следующий день половину благополучно забывала, так как не могла запомнить больше, чем может. В какой-то момент ей показалось, что она учит и выполняет задания не ради знаний, а ради самого факта выполнения требуемого объема работы – чтобы не поставили два балла в случае ее отсутствия, ведь в чем-то, по ее мнению, не было смысла, а что-то действительно было бессмысленно. Мысли о бесполезности изучаемого материала мешали ей спокойно ждать получения диплома, да и мотивация упала, когда отменили стипендию.
Студентка зашла в помещение станции. На потолке была черная плесень, отсутствовали лампочки в торчащих на проводах патронах и старых битых люстрах. Лампочки выкручены специально, ради экономии электроэнергии. На полу лежал рваный линолеум. Пахло сыростью, немного туалетом и застоявшимся мусором. Все это напомнило ей о ее учебном заведении. Там было примерно так же. «Бывает и хуже», – подумала девушка. Она зашла в первый кабинет. По бокам были две сбитых из досок кровати, а на них лежали старые пожелтевшие ватные матрацы. У окна между кроватей стоял столик, а за ним сидел фельдшер, которого Соня искала. На его висках виднелась седина, а квадратное лицо с морщинами на лбу было немного смуглым. На столе лежали пластмассовые коробочки с едой, а прямо за окном альфатер (мусорный бак), куда через окно выбрасывались остатки еды.
– Здравствуйте, Виктор Дмитриевич, – поздоровалась студентка.
– О-о-о! Сонечка, здравствуй! А я думал, ты завтра придешь… – сказал фельдшер.
– Так… что? Мне прийти завтра?…
– Нет, раз пришла, то оставайся. Садись… на кушетку. Есть будешь?
– Спасибо, я пообедала.
– Как там, у тебя в медучилище? – спросил медик.
– Нормально все. Временами хочется умереть от нагрузки, но в целом нормально…
– Чего ты так говоришь, Сонечка? Зачем умирать? Да, в учении тяжело, но в бою еще тяжелее! И, в конце концов, ты молодая и здоровая, в смысле здоровья, девушка. Ты все выдержишь. Все будет хорошо.
– Да-да… – вздохнула Соня. – А как у Вас дела?
– Все в порядке, Сонечка, от нагрузки хочется, конечно, умереть… – сделал паузу в разговоре фельдшер и хитро посмотрел на Соню, а та в свою очередь улыбнулась.
– Я шучу, – продолжил Виктор Дмитриевич, – подумала, что я серьезно? Я конечно, не молод, но любовь к жизни еще не исчезла! Как когда-то говорил Аркадий Райкин:
«Я раньше тоже «огонь» был, сейчас только дым идет… иногда»! Ха-ха-ха.