– Сфигмонам… сфиг…
– Да!
– Держите!
– Называй его тонометром. Сфигмоманометр… Так никто не говорит.
– Но вы же…
– Да… Вероятно давление поднялось… – рассуждала бабушка, – на 9-й этаж не так просто подниматься после рабочего дня…
– Вы еще работаете?! – удивилась Соня.
– Ха-ха. Да, деточка, работаю, приходится… Недавно же… реформу приняли новую… а я как раз попадаю на тот год, когда мне мой пенсионный возраст не засчитывают, типа выслуги мало… Или как-то так. Я учитель физики. Вот… Надо мной в пенсионном фонде уже смеются! Ха-ха… да… хожу к ним… и каждый раз они говорят, что еще рано… Я уже тоже смеюсь, говорю им, что работаю почти в два раза больше, чем существует это государство! Как же они уже мне… надоели…
– 165 на 105, запиши, – дал команду медик.
– О-о-о, вот это давление. Товарищи, мне до пенсии надо дожить… ха-ха-ха! – посмеялась бабушка.
– Даст Бог – доживете, – сказал Виктор Дмитриевич.
– Даст Бог? Петя, сын мой, ты точно скорую помощь вызвал, или это свидетели Иеговы в белых халатах? Ха-ха! Я шучу, простите…
– Нет-нет, юмор это хорошо. Надо смеяться, пока плакать не заставят. Простите, а борщ насыпают или наливают?
– Виктор Дмитриевич, мне кажется сейчас не время… – прошептала Соня.
– Главное, чтоб на него денег хватало. А насыпают… ахах… или наливают… Это уже не важно! – ответила преподавательница.
– Спасибо, – поблагодарил фельдшер.
Пока фельдшер выписывал рецепт, Соня собрала сумку и вскоре они уже ехали на следующий вызов.
– Ну как тебе? – спросил у Сони Виктор Дмитриевич, читая что-то с экрана телефона.
– Не знаю пока. Первый вызов в моей жизни, пока ничего не поняла.
– Володя, – обратился медик, – мне с тобой надо поговорить. Когда приедем на базу, не уезжай, подожди, пока я с «бумажками» разберусь.
Водитель кивнул.
– Виктор Дмитриевич, а что если это все не мое и у меня не выйдет в медин поступить?
– Соня, поверь мне, этим стоит заниматься. Человек не знает к кому завтра попадет – к священнику или к врачу. Главное, чтобы к врачу, и этим врачом была ты! Как в училище у тебя дела?
– Я, кажется, отличница.
– Что значит «кажется»?
– Ну, я не знаю есть ли ребята с лучшими оценками, чем у меня.
– Так ты еще и скромная! – по-доброму заулыбался мужчина.
– Так я же не для того, чтобы похвастаться это говорю. Просто знаю оценки только своей группы! – оправдывалась девушка.
– Так я же и не смеюсь! Ты, правда, скромная. Без сарказма. Володя мог бы этому только позавидовать, если бы не считал себя самым лучшим!
– Если б я не был лучшим, вы бы не хотели со мной работать! – пытался перекричать грохот машины и ее двигателя водитель, чтоб его услышали те, кто сидят сзади.
– Ну, вот опять, – стал говорить девушке на ухо Виктор Дмитриевич. – На самом деле моя жена попросила замолвить за него словечко, чтоб он работал со мной на этой базе, здесь премию больше платят!.. Короче! Если что-то хочешь – делай это! Я хотел когда-то, чтоб моя жена вышла за меня замуж – я делал все, чтоб она была со мной! И неважно, что сейчас я сам остаюсь на сверхурочные, потому что домой ехать не хочу. Не было лучшего дня в жизни, с тех пор как Люся меня впервые поцеловала! Ха-ха. Шутка. Недавно ее бабка в наследство квартиру оставила! Вот я в тот день праздновал, конечно! А все плакали, что она померла! Ну… Хех! Ты меня поняла?
– Да… наверное, поняла…
Карета скорой помощи остановилась, и Соня с двумя фельдшерскими сумками и фельдшером поднялись в квартиру, куда их вызвали.
– Здравствуйте. Что произошло? Куда идти? Скажите потом помощнице свои данные. Туалет вижу. Обувь не снимаю, – сказал фельдшер и зашел в прихожую.
– Та ладно, сегодня сухая погода! У моего сына сильный грипп, – улыбалась женщина, открывшая двери.
– Ребенок? Чего же мы приехали, раз вы все знаете? И улыбаться так не надо. Он вам в наследство ничего не оставит. Ой… Это я зря… – сморщился мужчина.
– Что зря? – спросила мама больного.
– Гадость сказал…
– Какую?
– Ого… Тяжелый случай. Никакую. Показывайте сына.
В комнату юноши провели фельдшера и Соню. Медик осмотрел молодого человека.
– Соня, видишь руки в пузырьках? Это вирус Коксаки.
– Что это значит?
– Это значит, что мы везем бедолагу в «инфекционку».
– Зачем везти? – встряла мамаша.
– Сколько сыну лет?
– 17.
– Вирус Коксаки очень тяжелый, особенно для взрослых.
– Я хочу отказаться.
– Моя обязанность…
– Знаю! В инфекционной больнице к нему еще что-то прицепиться! Напишите, что нужно делать, и оставьте его дома! – повысила голос хозяйка.