Я сидел на скамейке в узком переулке поздно вечером. Его освещали уличные фонари. На стене напротив висели странные картины. На них трудно было что-то разобрать. Рядом сидела девушка. Рыжая. Она рассказывала об этих картинах. «Это экспрессионизм. Это абстракционизмы. А вон та, кажется, минимализм…». Я слушал бы ее слушал все время. Она стройная, голос с хрипотцой, а еще она была очень увлечена своим рассказом. «Я работала в автосалоне… Сейчас пою в музыкальной группе…». Рядом с картинами были двери. Мы вошли в них и оказались в баре. Там был тусклый свет и много людей. Она потянула меня на свободное место, и мы стали танцевать. Двигалась она очень по-женски и даже немного смешно. В красной кофте, черных джинсах и белых ботиночках.
Я снова сидел на скамейке в том переулке. Рядом была она. Я слышал ее голос с хрипотцой. Она так интересно рассказывала о картинах, но я ее перебил: «Ты уже рассказывала это». Она удивилась: «Разве? Мы же с тобой только познакомились». Я переспросил: «А как тебя зовут?». Она ответила: «Меня зовут…», и я проснулся.
С ней было хорошо. Там, во сне. В жизни мне только пару раз было так хорошо рядом с кем-то. Я, как обычно, отправился на работу, вернулся, постирал вещи, позвонил шеф, я вышел во двор, встретился с ним, он передал документы и сказал, что уезжает в отпуск. Я вернулся, включил сериал на компьютере и уснул, пока смотрел.
Сидел на скамейке в темном переулке. Напротив картины, рядом рыжеволосая с хрипотцой. Такой… красивой сексуальной хрипотцой. Я заметил у нее кольца на руке. Она была накрашена. Я приостановил ее рассказ о картинах.
– Как тебя зовут?
– Меня… – беззвучно шевелила она своими большими красивыми губами, накрашенными красной помадой.
– Еще раз. Как тебя зовут?
– Я сказала. Меня зовут… – и дальше она снова шевелила губами.
Я положил свои руки ей на щеки.
– Пожалуйста, повтори, я тебя не слышу… Пожалуйста! Я очень хочу услышать твое имя!
– Меня зовут… – шевелила она губами.
– Как?! – приблизился я к ее лицу.
– Варя.
– Варя! Как классно! – обрадовался я. – ты меня знаешь?
– Нет, – ответила девушка.
– Я Глеб. Ты поняла меня?
– Да, тебя Глеб зовут.
– Ты видела меня раньше?
– Да.
– Ой… и я тебя. Мы танцевали?
– Кажется, мы танцевали… а может, это были не мы…
– Ты была в красной кофте!
– Я и сейчас в ней.
Я посмотрел на нее. Она и правда была в красной кофте.
– А где ты живешь? – придвинулся поближе к ней, чтоб услышать.
– Я живу…
– Опять не понял. Я в Одессе. Поняла?
– Да. Я тоже.
– Ты тоже!
– Да, я тоже!
– Ты очень…
Я проснулся от будильника и быстро его выключил. Лег на подушку, закрыл глаза и пытался снова быстро уснуть, чтоб продолжить разговор, но сон прошел. Я решил не идти на работу в тот день. Лил дождь, из-за туч на улице было почти темно, хотелось спать, да и шеф уехал. Сказал, что заболел. Хорошо, что из всех работников в офисе пришло в голову это сделать только мне. Возможно, не все еще знали, что шеф в отпуске. Я вновь включил сериал, сделал чай, укрыл голое тело одеялом, потом понял, что все-таки немного прохладно и надел спортивный костюм. Решил завести собаку. Скучно одному дома, особенно когда все на работе. Передумал. Не захотел, чтоб пес чувствовал себя так же, как я. Слушал музыку. Искал в интернете музыкальные группы. Рыжих вокалисток не нашел. Позвонил коллеге из другого офиса и рассказал про сны. Он предложил не обращать внимания, а затем проверил значение сна в соннике. Наплел какой-то чепухи, сказал, что ему надо работать, и положил трубку.
Я съездил в поликлинику, сделал больничную справку на неделю и вернулся домой. Сказал коллегам, что заболел и вышел на балкон покурить. Курю редко и только дорогие сигареты. Никогда не понимал тех, кто курят в сильный мороз или зной. Или делают это на ходу, или во время того, как работают. Или тех, кто курит дешевые сигареты, которые очень воняют. Лучше тогда вообще не курить. Особенно женщинам, и особенно дешевые сигареты. Женщина может делать, что угодно, но от нее должно хорошо пахнуть. Потому что ее, в отличие от мужчины, не выгнать из транспорта или помещения. Да и не красиво это. Жаль, что им все равно. Для мужчин это тоже некрасиво. А здоровье… Кажется, что часто курят те люди, которым хочется быстрее умереть. Понимаю их. Употребляю много сахара и соли. Эффект тот же, только запаха нет. И еда вкуснее. Я не драматизирую. Последние пару лет превратились в один сплошной серый день без начала и конца. Даже не помню, чем занимаются родители. У одних друзей появились семьи, и я с ними не общаюсь. Другие зовут по пятницам выпить. Сейчас я с ними не встречаюсь, как раньше. Мы говорили о наших бывших одноклассниках, одногруппниках, обсуждали их жизнь. Возможно, они в свою очередь обсуждали наши жизни. Кто-то забеременел, кто-то женился. Все это публикуется в социальных сетях, но я туда давно не захожу. Чьи-то успехи меня угнетают, а о провалах никто не говорит. Но если бы говорили, меня бы это тоже угнетало. Раньше я все время чего-то ждал, а теперь просто живу. И живу один. Наверное, это деградация. Никакой юмор не вызывает смех. Никакая драма по телевизору не вызывает слез. Единственное, что может пощекотать нервы, это насилие. Но я не люблю плохих впечатлений, поэтому остаюсь вообще без каких-либо эмоций.