Вечером 17 июня друзья встретились с Алиной перед ее отъездом. Они сидели в центре города на соборной площади и обсуждали поездку в Англию, хотели через полгода встретиться в Лондоне с Алиной. Орест рассказывал о своей борьбе с преподавателями, Мансур о том, как с ним познакомилась «немытая страшная» девушка, показал ее фото в социальной сети, и оказалось, что Алина знает ее, что она мисс Украина-Юг. Потом Алина всех уверяла, что никого не забудет, что они будут встречаться, а Женя молчал, смотрел на звездное небо, на фонари Соборной площади, суетящихся людей и трудно дышал. Орест и Мансур ушли в магазин за водой.
– Жень, ты чего все время молчишь?
– Дай я тебя обниму.
Парень обнял подругу и крепко прижал.
– Для меня ты человек, воплотивший мечту в реальность. Я желаю, чтоб все люди, которых ты встретишь в Лондоне, хотели быть ради тебя… Я имею в виду вообще. Удачи тебе.
Спустя какое-то время пришли ребята и вечер продолжался. По улицам ходили красивые жители и туристы, все друг другу улыбались, кто-то с кем-то знакомился, кто-то отмечал день рождения или свадьбу, кто-то просто гулял, напивался и отдыхал. Приятно пахло духами и женской косметикой, горели витрины, была приятная температура, не жарко и не холодно. В небе ярко светила луна, а звезд, как всегда, было не счесть. В тот вечер Женя был искренне рад, что Алина смогла сделать то, что не смог сделать он. Ему было плохо, когда он проводил ее и ребят на такси. Вместе с ней уезжала его мечта, которой не суждено сбыться. Цель, которой он лишился, не достигнув. Он был не один, но был одинок.
Перед тем как сесть в такси, Мансур обнял Женю.
– Жень, знаешь, почему я никогда не смотрю на других девушек? Потому что моей целью было найти такую прекрасную, как моя Вика, и я нашел, и она мне верна. И сам хочу быть верен ей, где бы я ни был. Теперь ответь себе, верен ли ты англичанке на столько, на сколько я верен Юле. – Мансур посмотрел Жене в глаза. – Ты точно с нами не поедешь?
– А куда вы?
– Не знаю.
– Нет… нет.
Мансур сел в машину, и друзья уехали, а Женя стоял на перекрестке Преображенской и Дерибасовской, смотрел им вслед и мотал головой из стороны в сторону приговаривая только одну фразу:
– Я рад… очень рад…
Три дня съемок
Меня зовут Даня. Я режиссер. В душе. Мне 17. Живу в Одессе. Я три дня проработал на съемочной площадке сериала и сказать, что это было круто – ничего не сказать. Решился я на это (и мой папа тоже) из-за моей любви к кино (папа из-за любви ко мне, а также в связи с тем, что старшему брату надо было уехать туда в командировку). Папа нашел способ устроить меня и оплатил проживание в Киеве, одновременно ужасном и прекрасном городе. Но об этом позже.
Отец позвонил своему старому товарищу Диме Жаре, который по стечению разных обстоятельств работал режиссером массовки на одном из самых больших телеканалов страны, и договорился о паре рабочих дней для меня. Смены были назначены на 20, 21 и 22 февраля, возможно, в самые холодные дни той зимы…
Киев. Мороз. Ветер. Тучи. Холодная съемная однокомнатная квартира на первом этаже общежития с неприятным специфическим запахом и старым телевизором, который ловит всего 7 каналов. Ютились мы с братом на одной кровати, чему я рад, потому что ночью становилось очень холодно даже в спортивном костюме под одеялом и с включенным обогревателем. Приехали мы 19-го, и, оставив сумки, я отправился на съемочную локацию, где был Дима. Ждал я его на улице около огромного бизнес-центра, рядом на парковке стояло много белых грузовиков. Медленно огромными хлопьями падал снег. В Одессе такого снега я никогда не видел. Дима вышел из парадной.
– Ты Даня?
– Да, здравствуйте.
– Меня зовут Дима Жара. Отныне говорим на «ты». Твой отец сказал, ты хочешь поработать на съемках.
– Да, хочу!
– Аж из Одессы приехал. Бедный твой папа. Идем, покажу тебе, что там да как.
Дима почти бегом провел меня в парадную, к лифту, на какой-то этаж, а затем и в большущую студию, оборудованную под офис.