– Милок! – кричала она. – мальчик!
– Что-о-о?! – крикнул я в ответ.
– Подойди-и-и! – позвала она.
Я перешел дорогу и встал под ее окном.
– Ты уже три часа здесь дежуришь! Почему-у-у?
– Сериал будем здесь снимать! Парковку стерегу!
– Сейчас чай сброшу!
– Что сбросите? – не расслышал я.
– Чай!
– Не надо. Все хорошо!
– Надо!
Она спряталась в окне, а потом снова появилась, но уже с полиэтиленовым пакетом.
– Лови-и-и! – крикнула она и сбросила пакет.
Я не успел его схватить, и он упал в метре от меня. В пакете была полулитровая бутылочка чая и печенье.
– Спасибо!!! – крикнул я ей.
– Пей на здоровье, согревайся! – махнула она рукой и закрыла окно.
Я съел печенье, выпил чай, хотя в начале боялся. Все было в порядке, раз вы это читаете. Первый раз в жизни я столкнулся с проявлением ко мне доброты от неизвестного человека, наверное, потому, что до этого никогда не нуждался. Но вижу в этом событии некое чудо, как будто сам Бог велел этой бабушке приготовить мне чай. После этого я ждал группу еще какое-то время, так что в полдень они уже точно были на месте. Сова подошел ко мне, как только приехал.
– Ну что, Даня, ты как?! Вот это ты молодец, с 7 утра в одиночку на морозе отстоял целый квартал! Ты хоть чай ходил себе брать?
– Ну… Мне его сбросили из окна…
– Даже так! Ну отлично! Мы все тут поместились, иди, собирай конусы.
– Понял.
Я собрал конусы, привязал мусорные пакеты к каждому вагену и ближайшим деревьям, закидал снегом собачьи кучи там, где должны были снимать, заклеил номера припаркованных машин и принес боржоми режиссеру. Съемки в тот день проходили удивительно легко и быстро, я уже знал, что и где лежит, где и кто стоит, как и кого зовут. Пока снималась очередная сцена из абсолютно глупых высокопарны диалогов, Сова мне рассказывал, как летом съемки проходили за городом, в страшный зной, и многие тогда получили сильные ожоги плеч, лица и рук.
– В эту пятницу будет выходной, а затем морозы, передают минус 25! – пугал он меня.
– Хорошо, что я уеду!
– Уедешь?
– Что значит уедешь? – подошел Жара. – Мы поговорим с твоими родителями, и останешься еще на выходные.
– Правда? – удивился я.
– Да… А то… Что это? Три смены всего был.
– Дима, а что такое «шапка»?
– Ну, пьянство по поводу окончания съемок! Классный праздник! – ответил он.
– Он скоро?
– Нет, только «экватор» вчера был.
– Что значит «экватор»?
– Середина съемок. Время, когда можно пить таблетки для печени и готовиться!
Режиссер скомандовал сменить локацию, и мы перешли через дорогу. Там я тоже закидывал снегом собачий кал.
– Сколько же в Киеве дерьма! – размахивал я лопатой.
– Не то слово! – посмотрел на меня оператор. – А! Ты про собачье! Его тоже!
В тот день по рации почти все время было слышно мое имя. Я делал все, чем занимается настоящий хелпер: блокировал двухполосную дорогу, чтоб проезжающие машины не попали в кадр, носил еду, мусор, одежду, держал собак, оповещал всех о том, где находится туалет, потому что какенваген почему-то в тот раз не приехал, носил документы, проводил на площадку людей… Это здорово, но больше всего я хотел быть на месте лысого режиссера. Я хотел говорить с актерами, объяснить им по-своему, почему и что хотят их персонажи. Я хотел создавать сцену, я хотел, чтоб каждый кадр был моим! Но… все у меня еще будет!
Состоялась маленькая пауза с очередной перестановкой аппаратуры. Уже темнело. Из своего вагончика вышел заспанный актер.
– Привет! Я что-то пропустил? – спросил он меня.
– Нет, меняют место съемки.
Подбежал «хлопушка». Этот парень в начале любого кадра кричит «кадр один, дубль один», к примеру, и хлопает хлопушкой, давая сигнал готовности всей группе к съемке.
– Хотел тебя спросить, никак не мог выбрать нужный момент… Где ты учился?
– Я?.. В театральном институте в Саратове. А до этого в строительном. Потом в Москве еще, а оттуда меня сюда пригласили.
– Круто! – сказал хлопушка.
– Ну… как-то так…
Потом они говорили о художественных руководителях в театральных институтах… Я это не запомнил, ведь никого не знал. Они ушли на съемку, меня по рации какое-то время не вызывали, и я решил попить чаю. Жара тоже захотел.
– А ну, дядя Петя, сделайте нам моего чаю! – махнул рукой Жара.
– Один момент!
– Сейчас, Даня, ты попробуешь хороший чай, а не эти помои, которые тут делают, – сказал он негромко.