– Да чего вы… – пожал я плечами, – нормальные помои. Не жалуюсь.
– Лучше хороший чай попьешь.
Нам передали стаканчики и бутерброды. Я попробовал чай.
– Ну как? – спросил Жара.
– Вкусный, хороший чай!
– Да! А я что говорил! Так, Данька, ты идешь на площадку?
– Простите, хочу присесть отдохнуть, с пяти утра на ногах.
– Да-да, подойдешь, как сможешь. – Дима ушел.
Дядя Петя сложил продукты в кейтеринге, протер все и вышел из автобуса, пока я сидел рядом на ограде клумбы.
– Что ты тут делаешь? – спросил дядя Петя.
– Опыта набираюсь… – вздохнул я. – Хочу в театральный поступить.
– Да?.. Понятно… Я тоже когда-то сказал родителям, что хочу заниматься тем, чем хочу, и пошел гайки крутить, в университет не поступил… И где я теперь… Морожу здесь жопу круглыми сутками, зарплата мизерная, а они деребанят миллионы на этих сериалах и снимают непонятно что…
– Жаль… – не знал я, что ответить.
– Ты думаешь, у тебя что-то выйдет? Ни черта подобного. Сколько хороших режиссеров гниет где попало. Вон, Вася, сколько его помню, один раз только был вторым режиссером, все время администратором работает. Думаешь, возьмут его куда-то? Да не возьмут никогда. Он ждет, небось, когда предложат что-то, а ему только должность админа и дают. Вот так и ты.
А может, и еще хуже.
– Ну откуда вы знаете?
– Я?! Я все тут знаю, парень. Я, можно сказать, «желудок» съемочной группы. Через меня все проходит. Мне уже 55 лет, я повидал жизнь, знаешь ли.
– Да…
– Мда… Знаешь стихотворение Агнии Барто про мячик?
– Нет, наверное…
– Ну!
Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь:
Не утонет в речке мяч.
– А! Конечно!
– Ты задумывался когда-нибудь, о чем этот стих?
– О женской истерике? Чего ж Танечке плакать, мяч-то не утонет.
– О-о-о… Стих-то о жестокости и насмешке! Мяч в реку упал, а река никогда не стоит на месте! Все равно, что он не утонет, его же течением унесет, в этом проблема! А автор ее успокаивает, мол, «не утонет». Плевать я хотел, утонет или нет, пришел бы во время отлива и забрал бы, а так его попросту смоет… Навсегда…
Я не заметил, как мне стало до жути грустно. Казалось, дядя Петя высосал из меня всю радость.
– Даня, ты чего грустный такой стал? Все в порядке?
– Да, просто устал…
– Да? Ну ладно.
– Да… Пойду на площадку.
Я пришел на место съемок, которое было внизу улицы. Второй режиссер звала по рации администрацию, потом крикнула на всю улицу: «Даня! Бегом сюда!». Я был тут как тут.
– А ну, лестницу возьми и дай девочке-художнику, она рекламу этого конченого адвоката со столба снимет, весь кадр портит!
Я тут же побежал к ней, там Игорь ее пытался поднять на руки, но реклама была в трех метрах над землей, и художник была не самой худенькой на свете.
– Где лестница?! – крикнул я.
– У светиков! – ответила она, отключая рацию, из которой кричал режиссер.
Я побежал к вагенам вверх по улице, в грузовике «светиков» никого не было, водитель подсказал, что лестница на самой высокой полке, благо ростом я вышел. Достал лестницу, взял на плечо и побежал к художнику. Пока бежал, смеялась вся группа, потому что звукооператор стал напевать песню из «Ну, погоди!» про строителей. Главный электрик кричал мне «не беги!», остальные кричали «беги!», а в глаза бил сильный луч от прожектора, я не понимал, бежать мне или нет, но вообще нельзя, чтоб не было травм. Я донес лестницу.
– Стурцуй! – крикнула девушка.
– Так в Одессе говорят!
– Не только в Одессе, значит! Везде так говорят!
Поставил лестницу, она сделала, что надо, миссия была выполнена, группа в хорошем настроении, а второй режиссер доволен! Больше команд не было. Я увидел Диму Жару, стоящего в тени дальше площадки, и подошел к нему.
– Ну как тебе? – замотал он шарф.
– Отлично! Только дядя Петя такой «тяжелый», послушаешь его, так умереть хочется.
– О-о-о… Да он такой! Вот поэтому очень важно, чтоб на площадке были веселые ребята, чтоб не «убивали» мораль. Найдется один такой в коллективе, души всем портит. А если несколько, то вешаться можно. С такими надо ласково. Поддакивать и не слушать, что они бормочут. Впустишь в себя весь негатив… Не надо. Оно и понятно, почему так. Ребята пашут, как кони, всю неделю. Один выходной только. Попробуй столько выстой, выноси, высиди… Они в тот выходной приходят домой и все, чего хотят – это просто выспаться. Это, не жизнь… это выживание. По-другому что-то не выходит. Это если про гаферов говорить. Режиссер хорошие деньги получает, конечно же, оператор тоже. У них самые большие зарплаты. У актеров, может, чуть ниже. Если в главной роли в большом проекте, то там оклад тысячу долларов за смену. А смен, допустим, 30–90. Хелперы наоборот, низшее звено – 300–500 долларов в месяц получают. Это вообще страх… Ты за эти деньги никак не проживешь… Достойно. Связи должны быть, Даня. Везде, где бы ты ни был.