Возможно, получив какие-то указания от Мнишек, Молчанов, Шаховской и Сутупов и направились в Польшу. По дороге, покидая очередной постоялый двор, беглецы под секретом признавались, что один из них — истинный царь Дмитрий, который спасся, москвичи же убили совсем другого человека… Шаховской остался собирать войска в Путивле, Молчанов отправился дальше, в Сандомирское воеводство — владения Мнишеков.
В распоряжении Молчанова оказались не только царские регалии. Он украл из дворца золотую печать, которая в то время заменяла царскую подпись (традиция запрещала российским государям браться за перо). После того как Молчанов и его спутники обосновались в замке Мнишеков в Самборе, грамоты «чудесно спасшегося Дмитрия» хлынули на Русь потоком. А вскоре Чернигов, Стародуб, Новгород-Северский и другие города юга России отказались подчиняться правительству нового царя Василия Шуйского.
Загадка Ивана Болотникова
Э. Лисснер. «Восстание Ивана Болотникова»
«Существуют ситуации, как бы предрасполагающие к самозванству», — писал академик А. М. Панченко. Лжецари появлялись во всех странах, но нигде не было их столько, как на Руси во время Смуты. Одни называли себя сыновьями Федора Ивановича: Петр (он же Илья Муромец), Лаврентии, Федор, Клементин, Савелий, Симеон, Василин, Ерофей, Гаврила, Мартын. Появились царевич Август — «сын» Грозного и царевич Лаврентий — его «внук» от старшего сына Ивана. Однако пальма первенства, безусловно, принадлежит Михаилу Молчанову. На этот путь его подвигли жажда мести и стремление восстановить свое высокое положение.
Уже в начале лета 1606 года в Москве прошел слух, что Молчанов готовится выступить с большой армией против Шуйского. Однако это были только слухи: авантюрист пе решился лично возглавить войско, которого, кстати сказать, у пего и не было…
Как пишет Р. Г. Скрынников, «самозванец таился в темных углах самборского дворца в течение года, не осмеливаясь показать лицо пе только полякам, по и русскому народу, восставшему, чтобы восстановить на престоле «законного государя». Двадцати четырех летнему Отрепьеву не приходилось беспокоиться, похож ли он на восьмилетнего царевича. Для нового самозванца трудность заключалась в том, что он пе был двойником убитого, внешность которого пе успели забыть за несколько месяцев.
Надо сказать, что правительство Василия Шуйского быстро выяснило, кто выдаст себя за Дмитрия. В Польшу был направлен один из опытнейших русских дипломатов князь Григорий Волконский, которому было поручено объяснить польским властям, что «самборский вор» — не кто иной, как Молчанов. В качестве доказательства посол приводил словесные портреты Лжедмитрия и Молчанова: «…прежний был вор Рострига обличьем бел, волос рус, пос широк, бородавка подле носа, уса и бороды не было, шея короткая; а Михалка Молчанов рожеем смугол, волосом черен, нос покляп, ус невелик, брови велики нависли, а глаза малы, бороду стрижет, на голове волосы курчавы, взглаживает вверх, бородавица на щеке». (Кстати, царские дипломаты отмечали образованность Молчанова: «По полски говорить и грамоте полской горазд, и по латыне говорити умеет».)
В июне 1606 года в Самборе появился человек, сыгравший впоследствии огромную роль в событиях Смуты. Это был Иван Болотников, пробиравшийся на родину из турецкого плена.
Конрад Буссов писал: «После того как тот, который выдавал себя за Димитрия, его проэкзаменовал и порасспрашивал: кто он такой, откуда пришел, куда направляется, и увидел из его ответов, что он опытный воин, тогда спросил его, не хочет ли он служить ему против соотечественников-убийц и клятвопреступников-злодеев». Болотников согласился. Молчанов пожаловал ему шубу со своего плеча, саблю и кошелек с золотыми дукатами и передал письмо к князю Шаховскому, в котором Болотников назначался «большим воеводой» — главнокомандующим всей повстанческой армией. В Чернигове к армии Болотникова примкнул князь Андрей Телятевский, в Рязани — Григорий Сумбулов и братья Ляпуновы, в Туле — сын боярский Истома Пашков. Уже через несколько месяцев 25-тысячное войско сторонников самозванца осадило Москву…
Так излагают эту историю учебники. Однако здесь не все гладко.
В первую очередь, вызывает сомнение биография Болотникова, больше напоминающая сюжет плутовского романа. Иван Исаевич якобы в юности был «боевым холопом» у князя Андрея Телятевского, бежал то ли на Дон, то ли на Волгу, стал одним из казацких атаманов, грабил иноземных купцов, воевал с татарами, в одном из сражений попал в плен, был отправлен на невольничий рынок в Феодосию, продан туркам. которые определили его гребцом на галеры. Это была «каторга» — так назывался один из типов турецких судов. Болотников участвовал в морских сражениях, сумел бежать, жил в Венеции, а затем через Германию и Польшу направился на Русь. Туг на его пути и встретился Молчанов…
И новые вопросы. Как смог Молчанов в рядовом «солдате удачи» разглядеть выдающегося полководца? Как плохо вооруженному войску повстанцев удалось разбить вчетверо большую армию, которой командовали лучшие царские воеводы? Каким образом княжеский холоп смог подчинить себе представителей самых аристократических фамилий России (под его началом сражался даже его бывший владелец — князь Телятевский)? И почему московские власти относились к Ивану Болотникову не как к беглому холопу, а как к равному: вели переговоры, обещали сохранить ему жизнь, и — что самое удивительное — сдержали обещание, правда, приказали ослепить (по это как раз то наказание, которое применялось исключительно к высокородным аристократам: достаточно вспомнить великого князя Василия II Темного и его двоюродного брата Василия Косого, сына Юрия Звенигородского)?
Но, оказывается, есть и другие свидетельства. Исаак Масса писал в своих мемуарах, что Болотников прибыл в Самбор не один, а в сопровождении 10-тысячного отряда казаков (в то время «казаками» нередко называли любое иррегулярное войско). Есть данные, что какое-то время Болотников провел в Венгрии, где служил наемником в армии императора. Возможно, именно там искатель приключений и приглянулся кому-то, кто доверил ему войско и направил в Самбор. В этом случае становится понятно, например, откуда в повстанческой армии взялись западноевропейские наемники…
Самборский вор: кто он?
И все же официальная история не все объясняет. Попробуем предложить свою версию событий.
Но сперва еще несколько фактов.
На вопросы своих соратников, кто же на самом дате находится в Самборе, Иван Болотников отвечал с предельной откровенностью: «Какой-то молодой человек, примерно лет 24 или 25, позвал меня к себе и рассказал, что он — Дмитрий и что он ушел от мятежа и убийства, убит был вместо него один немец, который надел его платье. Истинный он или нет, я не могу сказать, ибо на престоле в Москве я его не видел. По рассказам он с виду точно такой, как тот, который сидел на престоле». Однако несходство между Лжедмитрием I и Молчановым бросалось в глаза (главное различие было в возрасте и фигуре: но описаниям царских дипломатов Молчанов был «возрастом не мал»). Так с кем же все-таки встречался Болотников в Польше?
Отметим еще два момента.
Первое. Когда Молчанов со товарищи появился в Самборе, жена Юрия Мнишека приняла беглецов более чем радушно. Кажется невероятным, что панн Мнишек могла действовать на свой страх и риск, предоставляя убежище и помощь неизвестному ей человеку. Однако польские власти были проинформированы, что «государь Дмитрей жив и теперь у воеводины жены». Более того, Мнишек начинает вербовать сторонников. Во Львове и других местах польские офицеры получили от нес письма с категорическими заверениями, что «Дмитрий» находится в Самборе. Но через какое-то время этот энтузиазм угас. И причина вовсе не в возникших финансовых затруднениях: известно, что Лжедмитрий I, будучи еще женихом Марины, передал своим новым родственникам денег и подарков на сумму более миллиона злотых. Даже части этих средств хватило бы, чтобы сформировать «армию вторжения», однако в конечном счете под знаменами самозванца собралось всего 200 человек.