— А кто, ты сказал, прилетает? — поинтересовался Изория.
— Представитель КОСМОЮНЕСКО, — сказал Пржелински. — Кажется, его фамилия Круглов. И потом, что значит прилетает? Посадка чрезвычайника намечена на семнадцать часов. Если расписание выдержано, то он уже прилетел.
— Круглов, — повторил Изория. — Слушай, Сташек. Это не тот Круглов, что был капитаном «Ладоги»? Помнишь, авария планетолета в пятьдесят пятом? Они еще реактор потеряли тогда.
— Про аварию я помню. — Пржелински саркастически усмехнулся. — Только сомневаюсь, что это тот самый Круглов. Планетолетчики не идут в функционеры. Они предпочитают заниматься настоящим делом.
— Жаль, — сказал Изория. — Было бы хорошо, окажись он тем самым Кругловым. Тот был стоящим мужиком.
— Пошли. — Пржелински неторопливо расставил шахматы на доске. — Уже около восемнадцати, нам пора выходить на смену. Что, будем проситься к Темным скалам?
— Мне кажется, что если мы и найдем Ван Келлена, то именно там, — сказал Изория. — Возможно, он попал под обвал. Правда, мне эта версия кажется сомнительной.
— Мне тоже, — отозвался поляк, открывая дверь каюты, ведущую в кольцевой коридор. — В любом случае у Ольгерта было время выбраться. Не могло ведь сразу отказать все оборудование — и лазерный эхолокатор, и компьютер, и ракетный двигатель. В такое может поверить лишь тот, кто никогда не бывал на Луне.
У зала заседаний уже толпились обитатели базы. Веселья среди присутствующих не наблюдалось, люди были озабочены, и каждый мысленно настраивался на предстоящую работу на поверхности Луны. Около дверей, ведущих в зал, Изория увидел начальника базы Оливера Рамсея, который оживленно говорил с высоким плечистым человеком в полетном комбинезоне. Тот внимательно слушал Рамсея, коротко кивая в знак того, что он понял сказанное и принял к сведению.
— Похоже, это Круглов, — сказал Пржелински. — Смотри, как Оливер стелется перед ним, сразу видно, начальство почуял.
Изория долго и внимательно смотрел на собеседника начальника базы.
— Знаешь, — сказал он, — кажется, Оливеру повезло. Этот тот самый Круглов, который был капитаном «Ладоги». Я его узнал. Он в сорок восьмом был с нами у Юпитера. Жесткий мужик, но справедливый. Он не станет устраивать пустых разносов, но если ты окажешься действительно виноватым, то тебе не стоит завидовать: снимет шкуру, как с барана. И никаких возражений слушать не станет.
— Не думаю, чтобы Оливеру от этого стало легче, — ворчливо возразил Пржелински. — Если это бывший межпланетчик, а тем более капитан планетолета, то я знаю, с какой рьяностью они относятся к соблюдению положений и уставов, регламентирующих поведение людей в пространстве. Конечно же, Оливер в его глазах будет во всем виноват.
Изория отмахнулся.
— Добрый день, Алексей Николаевич, — поздоровался он. — Вы к нам с официальным визитом? Будете, как говорится, разделять и властвовать?
Круглов цепко всмотрелся в него.
— Изория? — скупо улыбнулся он. — А ты что здесь делаешь, Гурген? Помнится, совсем недавно ты ходил в заземельщиках. Тебя что привело в Приземелье?
Изория помрачнел.
— Рок, — скупо объяснил он. — Я оказался среди тех, кто на Европе уцелел во время большого гейзерного выброса. Теперь врачи страхуются — с трудом разрешили работу на Луне.
Круглов сочувственно покивал. Конечно, Изория не мог знать, что он сам оказался в подобном положении. А случившееся на Европе он знал хорошо, во время выбросов горячего гейзера на Европе погибло почти все земное поселение. Выжили лишь шесть человек, которые жили в жутких, невозможных условиях почти шесть месяцев, но все-таки дождались спасательного планетолета. И не просто дождались, они еще продолжали вести научную работу, сохранили для эвакуации тела погибших товарищей и разгадали периодичность появления гейзеров и механизмы их образования. Во всем оказались повинны подводные вулканы, скрывающиеся под километровой толщей льда.