— Я ему!.. я его!.. рассчитаюсь!.. убью… разорву на куски… превращу в пепел… я его!..
С такими криками Анатолий Житников пошел и на казнь.
2. Два отца
В одной казачьей станице Кизлярского округа двадцатилетний комсомолец Тишка Петраков зарезал своего отца. До прибытия милиции на место преступления убийцу задержали соседи-казаки. Он стоял со связанными сзади окровавленными руками в окружившей его кольцом толпе, озираясь, как затравленный волк и молчал. Молчала и толпа, разглядывавшая его с любопытством и отвращением. Подобного случившемуся преступлению в станице еще никогда не было.
Только один из казаков, старик Веретенников бросил убийце несколько фраз осуждения и упрека:
— Эх, Тишка, Тишка! И как у тебя рука на отца поднялась? Ведь он тебе родной был, а не какой-нибудь "отец народов"…
Петракова допрашивали и судили в Кизляре. На допросе он рассказал следователю подробно об убийстве и о том, как его задержали, упомянув при этом и слова Веретенникова. Этими словами следователь заинтересовался больше, чем преступлением.
— Расскажите мне подробнее о вашем старом контрреволюционере. Это очень важно. Если нам с вами удастся его разоблачить, то я постараюсь добиться для вас смягчения приговора, — пообещал он подследственному.
— Что же еще рассказывать? Он рядовой колхозник. Больше ничего такого не говорил. Против власти не выступал.
— А вы подумайте…
Убийца подумал и под руководством следователя "придумал"…
За убийство отца Петракову грозило пятилетнее тюремное заключение, но суд в его деле нашел смягчающие вину обстоятельства. В приговоре суда, между прочим, было написано:
"Принимая во внимание чистосердечное раскаяние подсудимого, а также то, что он совершил убийство, находясь в пьяном виде и во время спора о политике с отцом, который был противником советской власти и выступал против нее, приговорить Петракова, Тихона Алексеевича к двум годам лишения свободы условно…"
Жители станицы были удивлены и возмущены этим приговором, но открыто критиковать его не рискнул никто. Только старый казак Веретенников, арестованный за непочтительное выражение о чужом "отце" и превращенный следователем и Тишкой Петраковым во "врага народа", пользовался в камере смертников неограниченной свободой слова так, как ему хотелось.
3. Новогоднее пожелание
Под новый 1937 год в краевом земельном управлении была устроена вечеринка с обильной выпивкой. Ею руководители управления хотели несколько ослабить и рассеять панику, охватившую управленческих работников после ареста нескольких десятков их сослуживцев.
Выпивка началась тостом, сказанным начальником управления:
— Первый стакан вина, товарищи, выпьем за нашего дорогого вождя, учителя и друга, за гениального отца народов товарища Сталина и пожелаем ему долгих лет жизни.
Молодой счетовод Лева Шапиро, как бы заканчивая этот тост, шепнул сидевшему с ним рядом приятелю:
— Чтоб он дожил до момента, когда его повесят. Шепнул, но сейчас же испугался и поспешно добавил:
— Сеня! Очень прошу. Будем считать, что ты от меня ничего не слыхал.
— Лева! Об чем разговор? Мы же свои люди, — шопотом ответил приятель.
Все обошлось бы благополучно для обоих, но вскоре после Нового года Сеню объявили "врагом народа* и арестовали. Под нажимом "методов физического воздействия" он "завербовал" нескольких сослуживцев, в том числе и Леву, приведя в качестве доказательства враждебности последнего его новогоднее пожелание "отцу народов". Арестованный Лева Шапиро, после короткого знакомства с теломехаником, показания своего приятеля подтвердил…
Для враждебности к Иосифу Джугашвили у счетовода Шапиро были веские основания. Некоторые его родственники погибли в тюрьмах и концлагерях, когда кончился НЭП.
4. Романс
Краевой комитет по делам искусства прислал из города Кисловодска в совхоз № 25 бригаду артистов. Они должны были, как о том говорилось в постановлении комитета, "обслужить идеологически выдержанной и культурной эстрадно-концертной программой досуг рабочих совхоза и этим способствовать повышению производительности их труда".
Концерт артистов состоялся вечером в совхозном клубе. Его программа особенным разнообразием не отличалась: песни о Сталине и партии, чтение стихов на колхозно-совхозные темы и юморесок из журнала "Крокодил", советские частушки и танец "Яблочко" из балета "Красный мак".