Т р у д о в. Вы, Александр Павлович, все-таки рассказали бы о военных годах. Ведь вы возглавляли всю госпитальную часть. А в Березниках было восемь госпиталей, а вы были начальником головного.
Ш а р ы м о в. Кстати, Сергей Никитич, уж раз вы прервали Александра Павловича, то, может быть, сразу расскажете о нем, тем более, что вы хорошо его знаете?
Т р у д о в. Александр Павлович Носков работает сейчас главным хирургом города. Более двадцати тысяч операций провел он в нашей больнице. Мы с ним дружим уже больше двадцати лет. Так, Александр Павлович?
Н о с к о в. Пожалуй, побольше.
Т р у д о в. Вместе бываем с ним на рыбалке, на охоте. А здесь-то человек всегда раскрывается полностью. Я не буду много говорить о характере Александра Павловича. Я приведу всего один случай. Как-то мы ехали вместе на охоту, и вот к нашей машине подошла женщина, — посмотрела на нас и спрашивает: «Среди вас есть Носков?». «А что такое?» — спрашиваю я. «Он спас мою дочку, и мне хотелось бы поблагодарить его», — отвечает она. И тут Александр Павлович самым убедительным тоном говорит: «Носкова среди нас нет». Так и не признался, хотя женщина, видимо, очень сомневалась в том, правду ли ей говорит этот человек.
К о н о в а л о в. Мне пришлось много раз присутствовать вместе с Александром Павловичем на заседаниях городского Совета и комиссии здравоохранения. Я до сих пор хорошо помню, с какой страстностью отстаивал Александр Павлович интересы медицинского обслуживания населения.
3 а н и н. Позвольте тогда и мне сказать…
Н о с к о в. Может, все-таки хватит, товарищи?!
Ш а р ы м о в. Тогда продолжайте вы сами, Александр Павлович.
Н о с к о в. Работа была очень большая, трудная, и у меня накопился сразу большой и интересный материал. Здесь, в Березниках, я сложился как хирург. Потом я был назначен главным врачом Березниковской больницы. А тогда система медицинского обслуживания несколько отличалась от современной. Были так называемые лечебно-профилактические объединения, куда входила вся сеть здравоохранения города. Это и больницы, и поликлиники, и детские сады, и ясли и даже санитарно-эпидемиологическая служба. А когда занимаешься всем, невольно начинаешь чувствовать себя ответственным за весь город. И, кроме того, мне кажется, я очень полюбил тех людей, которым я в той или иной форме оказывал хирургическую помощь. Некоторых даже спасал от смерти. А это как нельзя больше роднит… И где ни идешь, где ни бываешь, всюду видишь своих пациентов, что называется, родных тебе, и теперь я не смогу покинуть Березники. Много раз пытались перевести меня в Пермь. Иногда до слез я отбивался. Бывший министр здравоохранения Белецкий по этому поводу сказал так: «Ну, этого из Березников не вытащишь».
Т р у д о в. Вы все-таки не рассказали ничего о военном периоде. Вы знаете, товарищи, как он рвался тогда на фронт. Первым принес мне заявление. И сын его тоже добровольцем ушел на фронт. И погиб…
Н о с к о в (после паузы). Во время войны наша работа была очень сложной. Сергей Никитич правильно говорит — я рвался на фронт, но вместо этого мне предложили организовать головной госпиталь. Кроме него, в городе было организовано еще несколько. В их создании принимали активное участие и горком партии, и горисполком, была привлечена очень широкая общественность, и наши госпитали отличались особым уютом, заботой о раненых. Все это вместе с хорошей медицинской помощью создало условия, при которых большая часть раненых — а у нас были в основном тяжелораненые — не только выздоравливали, но и вновь возвращались в строй. Мы лечили осложненные переломы бедер и другие сложные переломы, оперировали на головном мозге, нервах. Как раз на эту тему — первая помощь при ранении нервов — я написал и защитил кандидатскую диссертацию. Я вот, например, помню одного лейтенанта, который поступил к нам в 1941 еще году с ранением лучевого нерва. У него была отвисшая кисть руки, совершенно не работала. Мы удалили участок поврежденного нерва, сшили лучевой нерв, и раненый вскоре вернулся в строй. Операции на нервной системе в то время решались делать немногие. Нервные клетки вообще трудно поддаются лечению. Оперировали мы и на мозге, когда имелись большие внедрения костных тканей в кору головного мозга.
К нам в госпитали пришли врачи самых разных специальностей, и многие из них стали хорошими хирургами. Вот, например, Ольга Николаевна Худияровская. До войны она семнадцать лет работала терапевтом. Переквалифицировалась на хирурга и возглавляла хирургическое отделение госпиталя. Сейчас она, пожалуй, один из лучших хирургов в Березниковской больнице.