Если они из Интеркоса — это меняло дело. Интеркосовских фараонов О’Хара не любил всеми фибрами своей широкой души. Местных фараонов он терпел за то, что те заняты своими делами, а пришлых терпеть не мог именно за то, что те всегда лезли не в свои дела. Но все же он миролюбиво спросил:
— В чем дело, ребята?
— Нам нужна она, а не ты, — объяснил высоченный землянин, признав в О’Хара землянина — пусть и бродячего, но все же собрата. С аборигеном он и говорить бы не стал.
— Ты можешь идти, — добавил венерианец тонким голоском сутенера — такие уж у венерианцев голоса.
— Сзади еще один, — испуганно предупредила Моррит и схватила О’Хара за руку.
О’Хара оглянулся. От площади Галилея к ним приближался третий — марсианин с кошачьими повадками и зелеными глазами; с такими глазами в такси работать…
— Не отдавай меня им, — зашептала Моррит. Она дрожала, как затравленное животное.
Конечно, это была засада, а не случайное нападение. За ним и Моррит следили и устроили ловушку.
— Ты знаешь этих людей? — спросил О’Хара.
Моррит кивнула:
— Да… Но не знаю имен.
Она была перепугана.
— От вас пахнет фараонами, — засмеялся О’Хара. — Вы не понимаете, где находитесь. Это Ганимед. Здесь фараонов не любят. Это вам не Земля.
— Мы не из полиции, парень, — миролюбиво ответил высокий землянин. — У нас к ней личное дело.
— Не затевай истории, — посоветовал сзади марсианин. — Против тебя мы ничего не имеем.
Грациозный венерианец стал приближаться к О’Харе — так с опаской подходят к дикому мустангу, боясь получить удар копытом.
— Осторожно! Сзади подходит… — предупредила Моррит, прижимаясь к плечу О’Хара.
— Дай нож! Быстрее! — потребовал О’Хара и с нетерпением запустил руку под юбку Моррит за ножом.
Но О’Хара не успел вооружиться. Сзади прямо над ухом раздались два оглушительных выстрела. Марсианин выстрелил в воздух и в мостовую, пуля отрекошетировала от булыжника и вонзилась в бедро О’Хара. Его оглушило и скособочило, а жестокий удар рукояткой в висок уложил О’Хара на мостовую.
Послышался отчаянный крик Моррит, и русский мат полицейских:
— Кусается, стерва!..
— Давай мешок!
О’Хара пытался подняться, но лишь извивался на мостовой. Тем временем фараоны скрутили Моррит, связали руки, а марсианин накинул ей на голову мешок из блестящей металлоидной ткани. Все было кончено. Моррит уводили от него…
Он пополз вдогонку за ними, но переулок опять уже стал бесшумным и пустым.
— Моррит! — закричал О’Хара.
Потом он потерял сознание, и когда открыл глаза, увидел над собой братьев Моррит. Их бледные суровые лица не предвещали для О’Хара ничего хорошего.
Глава 3. Японская вишня за овощным базаром
Один из братьев, с серьгой в ухе, наклонился, схватил О’Хара за рубашку и без всяких усилий поставил на ноги.
— Осторожно, я ранен, — сказал О’Хара.
Он чувствовал пулю в бедре, она сидела неглубоко.
— Где она? — со злобой спросил братец.
— В бедре, — ответил О’Хара, думая о пуле. Можно было попробовать выдавить ее пальцами.
— В каком-таком «бедре»? — совсем обозлился братец. — Где сестра?
Так… Сестрицу потерял, теперь приходилось объясняться с братцами…
— Не знаю… Ее увели какие-то нездешние фараоны, — О’Хара обнаружил, что может самостоятельно держаться на ногах, и попытался высвободиться из цепких рук музыканта. Не тут-то было…
— Где она? — музыкант стал заворачивать рубаху О’Хара, сдавливая ему горло. — Ты увел ее, землянин!.. Ты натравил на нас собак.
— Отпусти, я ранен, — взвыл О’Хара. — Лучше помоги, а потом мы найдем Моррит.
— Ты уже знаешь ее имя? — удивился братец с серьгой. — Ты, я вижу, парень-не-промах! Ты хорошо будешь выглядеть мертвым!..
— Отпусти его, Кейлин, — сказал второй брат. — Мертвый он нам ни к чему.
Итак, одного из них, с серьгой, и, наверно, самого старшего, звали Кейлин. Они были так похожи, что второго братца, как видно, звали Кейлин-2, а третьего — Кейлин-3.
Кейлин с сожалением отпустил О’Хара, и тот чуть было опять не упал на мостовую. О’Хара не был напуган — он, как известно, никого и ничего не боялся, — но ощущал неуверенность — рука, чуть не задушившая его, была сильна какой-то сверхъестественной силой.