"День начался в луже, а, судя по тому, о чем говорят мои спутники, закончится в болоте", — подумал я.
Действительно, через некоторое время девица, которая была повыше и которую звали Алина, остановила процессию, объявив, что оставшуюся часть пути мы пройдем по болоту. Для меня болота ассоциировались с длинными шестами, словом "гать", Гримпенской трясиной и убийцей Селдоном, который, точно, скрывается где-то здесь. Мною овладел первобытный страх перед природой.
— Данила, слушай, далеко еще? — спросил я, стараясь не выдать своего состояния.
— Нет, недолго, от силы час, не больше, — ответила Алина и, как я понял по ее интонации, мое состояние скрыть не удалось.
Пытаясь отвлечь себя от мрачных мыслей, я начал искать причины своему беспокойству. Это не принесло должного результата, и я почти физически ощущал давление, оказываемое на меня силами, живущими здесь задолго до меня. Внезапно вышедшая из-за туч луна усилила это состояние, но в то же время придало хаосу в моей голове оттенок торжественности. Горделиво круглый, без каких либо изъянов, диск луны в изумрудных пятнах далеких безводных морей окончательно расстроил мое воображение. И если бы не звонкий голос Софьи, той, что была пониже, возвестивший о том, что она вышла на твердую почву и до цели рукой подать, я бы окончательно поддался настроению и не смог бы ручаться, что продолжу путь с ними. Болотистая местность, по которой проходила так называемая дорога, незаметно перешла в натоптанную тропинку, по бокам которой возвышались хмурые черные ели.
"Неужели все пользуются этим путем?" — подумалось мне.
— Что, барышни, через тернии к звездам? — ощущение реальной опоры под ногами прибавило мне оптимизма, — дорогу осилит идущий! Может споем что-нибудь тонизирующее?
Никто не обратил внимания на мои слова. Оскорбившись отсутствием реакции на мое предложение, я решил действовать. Стараясь ступать как можно тише, я догнал Софью, шедшую чуть в стороне от Данилы с Алиной и, оказавшись у нее за спиной, сильно схватил за голень, одновременно зарычав. Софья взвизгнула и с удивительной прытью отпрыгнула в сторону.
— Господи, как вы меня напугали! — переводя дух, девушка прижала руку к груди, а парочка, шедшая впереди, с недоумением уставилась в нашу сторону.
— Что случилось? — поинтересовалась Алина.
— Ничего особенного, я только что отогнал от вашей подружки оборотня-тапира, осенью их очень много в этих местах и они голодные. — Пояснил я.
Сосед предложил девушкам не обращать внимания, так как я, по его мнению, экземпляр безнадежный, и в дальнейшем наше общение перешло в ту непринужденно-веселую фазу, которая всегда возникает после часа общения с незнакомыми девушками. Деревья неожиданно расступились, и лай собак возвестил, что мы находимся невдалеке от человеческого жилья. Подул ветер. Посвежело.
— Где-то рядом река? — спросил я.
— Да, а на противоположном берегу монастырь, ну, и посредине реки остров, где находится дом монаха Николая, — ответила Софья каким-то уж больно пресным голосом.
"Придется и мне оставить все крамольные мысли", — подумал я, не испытывая абсолютно никакого разочарования.
Девушки указали нам избу на краю деревни, в которой, несмотря на неурочный час, горел свет.
— А в нас не шмальнет из берданки какой-нибудь ветеран русско-японской войны? — я с сомнением посмотрел на хипушек.
— Нет, к паломникам тут привыкли.
Данила, который, судя по его виду, снова погрузился в размышления о проблемах бытия, ни слова не говоря первым направился к ночлегу. Вскоре, к моему удивлению, без проблем все устроилось. Мы сидели за простым деревянным столом, освещенным тусклой без абажура лампочкой и вели непринужденную беседу с милой практичной старушкой, которая суетилась вокруг нас, ожидая благодарности.
Между тем, пока мои спутники вели богословскую беседу с бабушкой, меня мучил вопрос:
"Где мы возьмем денег на обратную дорогу, если сейчас отдадим последнее за ночлег?" — я стал кидать многозначительные взгляды на соседа, намекая на то, что надо выйти. Оказавшись на крыльце, мы закурили.
— Как рассчитываться будем?
— Не волнуйся, у меня есть заначка, — успокоил меня Данила.