— Что, Михаил? — спросил он.
Переминаясь с ноги на ногу, я молчал, понимая, что объяснить Даниле суть происходящего невозможно.
— Давай, иди, не бойся, — сосед махнул рукой, указывая на дверь.
Потоптавшись на месте минуту-другую, я пошел. В голове был полный бардак. Я постучался в грубую дощатую дверь и, в ответ на раздавшийся за ней старческий кашель, презрев всякие приличия, спросил:
— Что это за девушка была у Вас передо мной?
Глубокий и спокойный убеждающий голос ответил мне:
— Я не знаю, кто это и, думаю, что тебе это должно быть лучше известно, Михаил.
— Скажите мне, что будет? — задал я уж совсем непонятный вопрос.
— Смысла нет говорить, — после небольшой паузы продолжил голос, — ведь предсказанное не происходит!
Что-то в этих словах заставило меня вздрогнуть:
— Что это значит? Объясните! — закричал я, но в ответ услышал лишь поскрипывание половиц под удаляющимися шагами.
Поняв, что разговор окончен, я, с трудом перебирая внезапно онемевшими ногами, пошел к реке. С холма на том берегу, стоя неподвижно, на меня смотрела та самая девушка, которая отплывала в лодке. Лица ее я видеть не мог, но точно знал, что это она, и смотрит она на меня.
Я забрался на огромный валун, поросший мхом, у самой кромки воды, и сев на корточки, закрыл лицо руками…
Не знаю, сколько я просидел так, и что происходило внутри и вне меня, но очнулся я от холодного и мокрого прикосновения. Открыв глаза, я увидел, что на холме уже нет никого, а вокруг, насколько хватало взора, покрывая все белым ковром, крупными хлопьями падал, кружась, первый в этом году настоящий зимний снег.
Часть 2
Глава 1
Когда заканчивается зима, вдруг как-то сразу наступает весна. И это не зависит от погодных условий. Будь на дворе хоть минус двадцать, это все равно теплее, чем осенние минус два. Сразу после лета наступает бабье лето, а никак не осень, так как никто из моих знакомых не желает этого, кроме Александра Сергеевича, но, преклоняясь перед талантом великого поэта, мы прощаем ему эту странность.
Скорее бы уж весна, думается после доставших до невозможности крещенских морозов. В первую оттепель, выходя на улицу, сразу же принюхиваешься к воздуху и, уловив в нем что-то неведомое, думаешь:
"О, наконец-то весной пахнуло".
В состоянии настороженной неопределенности, по поводу наступления весны пребываешь вплоть до мая, пока набухшие почки на деревьях, дикие крики полоумных котов и быстро оголяющиеся девушки не говорят тебе, что ОНА уже пришла.
Возможность убедиться в этом представилась мне по пути на работу майским утром. Что совершенно не характерно, я отправился на работу пешком, променяв быстроту передвижения, которую дает общественный транспорт на удовольствие жмуриться от лучей уже по настоящему весеннего солнца.
Войдя во двор станции, я увидел нашу машину, стоящую "под парами".
— Миша, самовыражайся быстрее, у нас вызов, — заорал вылетевший мне навстречу Краснощеков.
— Тише едешь — точнее диагноз, — Коля Панков протянул мне руку, — правда, Миша, нечего нам суетиться.
— Конечно вам нечего, если что случится, я буду за все отвечать. — Старший в бригаде Краснощеков мерзко заумничал.
Я пулей поднялся наверх, в нашу комнату, переоделся и уже через минуту сидел рядом с Алексеем на переднем сидении "Форда".
Убрать из Петербурга коммунальные квартиры — это все равно, что снести бульдозером "Медный всадник". Через десять минут мы очутились перед входом в одну из таких петербургских реликвий. Некогда красивая дубовая дверь была, как рождественская елка, увешана гирляндами электрических звонков разных конструкций, под которыми совершенно неразборчивыми каракулями были выведены фамилии жильцов. Не утруждая себя поисками нужного, я стал нажимать на все звонки по очереди. Через минуту мы услышали перебранку, разбавленную собачим тявканьем.
— Кто такие? — послышалось за дверью.
Обычно на такой вопрос хочется ответить что нибудь неприличное, но из этико-деонтологических соображений приходится сдерживаться, понимая, что подобный вопрос вызван патологической подозрительностью, возникшей у жильцов в результате длительного существования в условиях коммунального общежития.
— Скорую вызвали? — спросил Краснощеков и услышав в ответ "да, это к вам, Эльза Фрицевна", продолжил, — уберите собаку.