— Прозвище.
— От слова одуванчик?
— Ага. Профессор Вилдэр — настоящий божий одуванчик. Только по габаритам крупноват, поэтому и Одуван.
Преподаватель снял с головы четырехугольную шапочку с кисточкой, и Лера с трудом сдержала смешок. Короткие седые волосы топорщились вверх. Похоже было, что голова покрыта равномерным слоем пуха. Что тут скажешь — вылитый Одуван.
Профессор поздоровался со студентами и начал диктовать тему лекции.
— Можешь не записывать, — шепнула блондинка.
— Как же мы к следующему занятию готовиться будем?
— Айкен ведет подробный конспект по ВР. Возьмем у него.
У Айкена так у Айкена. Лера отложила тетрадь и попробовала просто слушать профессора. Голос преподавателя был довольно тихим и невыразительным. Теперь стало понятно, почему Элиана считала, что на лекции по ВР можно выспаться. Профессор бубнил так монотонно, что глаза начали слипаться сами собой.
Лера решила последовать примеру Элианы. Сложила руки на парту и пристроила на них голову. Однако стоило сомкнуть веки, как перед мысленным взором встала картина, которую Валерия вчера наблюдала в реанимации: Пашка с огромной раной на груди. Лера вздрогнула — сон как рукой сняло.
— Что? — недовольно буркнула Элиана. — Проснулся интерес к мертвому языку?
— Да. Послушаю немного профессора, — шепнула Лера. — А ты спи.
— Поспишь тут, — проворчала блондинка. — Что тебе покоя не дает?
— Понимаешь, я все думаю, не может же быть совпадением, что и я, и Пашка оказались на грани жизни и смерти в один день. Или может?
— На совпадение не похоже, — согласилась Элиана.
— Вот именно. Получается, кто-то хотел нас обоих убить.
— А что вас с ним связывает кроме работы?
— Да, в общем-то, больше ничего. Учится он в другом вузе, в Политехе. Живем в разных концах города. Даже круг друзей у нас разный.
— Но, может, есть какие-то общие знакомые?
— Ну, есть, конечно. Например, Егор, брат Пашки, и Лика, моя подруга, — они встречаются.
— А твой Пашка, случайно, за этой Ликой не приударял? Может, Егор его приревновал?
— Да ну, полная ерунда. И при чем тут тогда я?
— Ну, ты же не помнишь пятницу. Может, застукала этого своего Павла с Ликой и рассказала об этом Егору. Лика столкнула тебя с высотки за предательство, а Егор напал на Павла из ревности.
— Мексиканский сериал какой-то, — фыркнула Лера. — И Лика, и Егор, и Павел — все трое совершенно адекватные и на такие поступки не способны. К тому же к твоей версии не вяжется мой подвенечный наряд.
— Не вяжется, — согласилась Элиана. Потом, немного подумав, добавила: — Тебе надо на эмов выйти. Узнать у них детали. Хоть и расплывчато, но что-то они видели перед тем, как вас с Павлом переместить.
— А как мне на них выйти?
— Хороший вопрос, — задумалась блондинка. — В твоем случае вижу пока единственный путь — через Даркуса.
— Думаешь, он поможет?
— По доброте душевной вряд ли. Но попробуй сделку. Даркус тяжелый человек, однако у него есть уязвимое место — Илдред. Рано или поздно декан снова обратится к тебе с просьбой повторить попытку вылечить сына. Диктуй ему условия.
— Как-то это неправильно — играть на отцовских чувствах.
— Забудь о морали, когда речь идет о Даркусе.
ГЛАВА 10
На войне как на войне
По субботам Даркус не вел у студентов занятия, поэтому с самого утра приступил к бумажной работе в своем кабинете в клинике. Работа продвигалась медленно. Декан не любил возиться с документами. А в этот раз сосредоточиться на скучных цифрах мешали еще и не выходящие из головы мысли о новой студентке.
Вчерашний инцидент в реанимации поначалу очень расстроил Даркуса. Создалось впечатление, что медицина и Валерия не совместимы. Бледное как полотно лицо, глаза, в которых застыл страх, и ни грамма интереса. Совсем другие чувства привык видеть Даркус на лицах студентов, которые впервые оказывались в операционной. Иногда, конечно, интерны могли даже в обморок грохнуться, но пока были в сознании, в их глазах светился восторг.
Нет, декан ни на секунду не усомнился в способностях Валерии. Он все равно был уверен, что она обладает редким даром и ее можно обучить управлять им. Но стало понятно: отсутствие у новоиспеченной студентки хотя бы искры интереса к медицине очень усложнит задачу.
Однако все оказалось не так, как виделось. Страх и растерянность, которые Даркус прочел в глазах Валерии, вызваны были не неприязнью к медицине, а неприязнью к пациенту, который находился на операционном столе. И хотя студентка заверила, что парень никакого отношения к ее падению с высотки не имеет, по бурной реакции нетрудно догадаться, что это не так. Даркус не считал себя выдающимся специалистом в женской психологии, но все же полагал, что мимолетный взгляд на «просто знакомого» не может вызвать предобморочное состояние.