– Все вы одинаковы, только одно на уме…
– Заткнись! – рычал жук.
– Отпусти ее! – требовал Кей.
– Не дождешься, обезьяна! Вы лучше со мной не связывайтесь.
– Цицерон. Сделай шаг в сторону – и я решу все твои проблемы.
Шаг за шагом жук с Лорел отступали к окну в дальней стене. Кей и Джей следовали за ними.
– Вы, бессовестные обрыватели мушиных крыльев, – процедил жук, – хотите увидеть, как я оторву голову вашей самке?
– Подумай о своем корабле, – посоветовал Кей, – если корыто на нашем складе заслуживает этого названия.
– Все хорошо, Лорел, – успокаивающе проговорил Джей. Лорел смерила его таким взглядом, что он поторопился добавить:
– В смысле – все скоро будет хорошо.
– Прямо сейчас и будет! – Жук схватил Лорел в охапку и с места сиганул в окно.
На пол посыпались осколки стекла. Лорел завизжала. Люди в черном на мгновение застыли в растерянности, а затем опрометью кинулись к выходу.
Ну что ж…
Как сказано в уставе, "лучший вид нападения – это нападение на беззащитного". Бигбаг отступал, прикрываясь самкой. Для пущего эффекта он приставил ей к голове блестящую штуку, взятую с трупа наглеца, который пытался отнять у него экипаж. И отнял, что характерно, хотя и не своими руками… Бигбагу эта блестящая штучка была не нужна, поскольку он мог в любой момент просто оторвать самке голову или ножки – как сама она наверняка проделывала радостно с несчастными крылатыми созданиями… Нет! Точно – тот, с шешендриком в руках, действовал явно по ее приказу…
Но как же это низко, подумал Бигбаг, – позволять самкам командовать собою. Из-за этого и начинаются всякие планетные пертурбации… Он представил себе, как Магбаг отдает ему приказ, и его даже передернуло от отвращения.
У пограничника в руке был арктурианский протонный пакетник – тот самый, из которого он тогда палил на улице, и в каком-то смысле Бигбаг был спокоен: вряд ли этот идиот цвета данга рискнет повторить номер в замкнутом помещении. Ибо тогда всех присутствующих разотрет по стенам.
Впрочем, он мог получить и такой приказ: любой ценой…
Сам Бигбаг именно такой приказ и отдал бы на месте пограничного начальства. Кто-то из козанострийцев говорил ему, что лучшие пограничники получаются из отставных бутлегеров, а лучшие бутлегеры – из отставных пограничников.
И если бы не галактика, которая болталась у него на пальце, Бигбаг не прочь был бы покомандовать собственной поимкой.
В помещение влетел второй пограничник, бледный коротышка. В отличие от первого, он имел в руках универсальный лучевой трансглютератор, способный в створе луча трансглютерировать любое твердое тело. А створ луча регулировался вон тем воротничком вокруг жерла, и коротышка-пограничник уверенным движением руки поставил его на минимальный телесный угол, на снайперскую стрельбу…
– Ни с места, жук навозный! – запищал коротышка.
– Может, мне еще и мишень изобразить своим красивым телом? – поинтересовался Бигбаг.
– Не стреляй, Кей! – причитал второй пограничник, прибежавший первым и своею беседой с самкой вогнавший переводчика-телепата в творческо-экстатический тупик. – Не стреляй!
– Как долго ты соображаешь! – укоризненно сказала ему самка. – Наверное, мне нужно было спеть для тебя песенку: "Под сто-лом! Пси-хо-пат! Па-па-пам!" Хотя и тогда ты не переключился бы.
– Знаешь, ты так ясно намекала…
– Ну, еще бы! Вы, мужики, все такие: любой намек воспринимаете только ниже пояса.
– Под столом – это и есть ниже пояса!
– И тогда большая голова у вас отключается, а работает только маленькая!
– Да ты просто вела себя как пьяная потаскуха! Как я должен был догадаться!
Бигбаг начал подозревать, что переводчик-телепат обожрался словесной требухи и несет околесицу. Он зависал, когда участники встречи явно что-то говорили, и вещал, когда все старались молчать. Доносил развернутые фразы вместо коротких и переводил монологи междометиями. Вернусь – предъявлю рекламации.
– А ну, всем молчать! – приказал Бигбаг и пожалел, что нечем ткнуть куда-нибудь в зону вербальных мерцал переводчика-телепата.
– Отпусти ее, говноед! – сказал коротышка.
– Мы едим не говно, а данг! Данг, понял, ты, обезьяна! И по сравнению с вами я стою неизмеримо высоко на ступеньке эволюционной лестницы! Так уж распорядилась природа.
– Чуть-чуть высунься из-за девушки, и тебе сразу станет легче, – сказал коротышка.
– А ты, конечно, любил мучить маленьких насекомых, чудовище, – сказал Бигбаг. – Не хочешь посмотреть, как насекомое расквитается с тебе подобным? – он чуть сжал шею самке. Та захрипела. У них такие слабые шейки…
– И далеко ли ты улетишь без корабля? – спросил пограничник. – Если, конечно, можно назвать кораблем ту кучу металлолома, на которой ты прилетел сюда. Что, у жуков начались финансовые проблемы?
Они наступали, а Бигбаг отступал, огрызаясь словами, затягивая время – и кося при этом краем глаза на окно в стене.
– Бросьте оружие!
– Не дождешься, насекомое! – коротышка.
– Не волнуйся, Лорел, все будет в порядке… – сказал пограничник цвета данга.
– Какое там в порядке! – самка, возмущенно.
Она права, подумал Бигбаг.
– Я говорю: все будет в порядке! – пограничник, с нажимом.
Возможно, местный колдун, подумал Бигбаг неуверенно.
– А вот тебе, мешок с мясом! – перебивая сомнения, крикнул он, подхватил самку поперек тела (она вспискнула) и запрыгнул на окно, пробив при этом хрупкую полупрозрачную пластину.
Потом он совершил еще один прыжок – и оказался прямо перед желтым, с шашечками, экипажем.
Глава 18
Лорел визжала и визжала, прерываясь лишь на секунду-другую, чтобы перевести дух и набрать в легкие побольше воздуха. Впрочем, детина с перекошенной рожей не обращал на ее визг ни малейшего внимания.
В два прыжка он выскочил на проезжую часть – прямо перед такси. Машина резко затормозила. Водитель высунулся из окошка. Судя по гримасе, он явно приготовился сказать что-нибудь, достойное нью-йоркского таксиста. Но – не успел. Прежде чем водитель открыл рот, детина схватил его за шкирку и выволок из машины. Потом запихнул внутрь Лорел, швырнул ее на кресло водителя и влез следом сам.
– Гони туда. – Он сунул ей под нос буклет, на обложке которого был изображен комплекс зданий Всемирной ярмарки шестьдесят четвертого года в Квинсе.
– Ну уж нет, – выдавила Лорел.
Детина оскалил зубы. И тут Лорел увидела нечто такое, от чего душа ее ушла в пятки. Во рту у детины были не только зубы. За зубами извивались то ли щупальца, то ли…, как это называется, у насекомых?., то ли жвала.
Зрелище было настолько омерзительным и устрашающим, что нога Лорел сама собой надавила на педаль газа. Машина сорвалась с места.
Краем уха Лорел услышала истошный вопль:
– Стой!
Это вопил наконец-то поднявшийся с мостовой таксист. Вопль быстро затерялся в лабиринте улиц.
Пилот этого экипажа мог только помешать, и поэтому Бигбаг вышвырнул его.
– Ты знаешь это место? – он сунул под нос самке ту самую картинку.
– Д-да…
– Вези нас туда.
– Ни за что!
Бигбаг приоткрыл рот. Просто приоткрыл рот. Самка икнула. Он бросил в рот кулон с галактикой и проглотил его. На всякий случай.
– Вези нас туда.
– Хоро…, хорошо…
Он вдруг понял, что победил. Я победил, сказал он себе. Я победил. Слова и мысли были не его. И не о нем. Победил, подумал он снова и снова.
Все равно не верилось.
Галактика у него – вернее, в нем. И вместо дрянного "Искателя" у него будет отличный корабль перморианцев. Устаревший? Xa! Кто сказал, что классика стареет? Она лишь становится дороже с годами…
Я – победил!!! Я обставил их всех.
Он посмотрел на свою добычу. Нельзя сказать, что самка выглядела аппетитно. Вообще непонятно, что самцы-аборигены находят в таких некрупных унылых существах. Но будем надеяться, что скрасить скучные месяцы обратной дороги она сможет.