Куколку обезвредили и сожгли по всем правилам.
Джаин мгновенно исцелился, его нервозность исчезла без следа.
Я но стал говорить ему, что, по-моему, этот мошенник дукун сам закопал в землю куколку, когда ползал под домом в первый вечер. Зачем расшатывать веру Джаина? Ведь она излечила его!
Кровожадный дикарь
Всю ночь бушевал шторм, лил дождь. Тропический ливень — несколько сот миллиметров.
В пять часов утра — еще не рассвело — я вылезаю из-под сетки, которая защищает от комаров мою кровать. Сари встала раньше и уже готовит кофе.
Прохожу в «ванную», обливаюсь водой. Вернувшись, встречаю у крыльца Джаина.
— Туан! Лес ушел! Прорвало оба заграждения, склад почти пуст. В полночь прорвало. Я не спал из-за бури. Боялся за лес. Несколько раз ходил проверять. Смотрю — течение понесло кряжи. И ничего нельзя сделать! Ветер, темень, на лодке не выйдешь!
— Вызови Асао и буксир!
— Уже, туан!
— Тогда едем. Как течение?
— Как раз поворачивает, туан. Начинается прилив. Он сегодня сильный, так что течение быстрое.
— Вот и хорошо! Понесет лес назад, в нашу сторону.
Входит с кофейником Сари, останавливается, прислушиваясь к нашему разговору.
— Ты уходишь?
— Конечно!
— Я не успею сварить тебе овсянку? Хав-ре-грюнс-грет, — смеясь, добавляет она по-шведски.
— Нет, нужно спешить! Потом перекушу!
— И я с вами!
— Ни в коем случае! Нам надо работать, тебе там будет совсем неинтересно.
— Откуда ты знаешь, что мне интересно и что неинтересно!
— Знаю! До свиданья, Сари! Поставь для меня в холодильник что-нибудь вкусное. Вернусь ночью.
Глотаю кофе и выхожу. Сари машет мне, пока я не исчезаю во мраке.
Джаин вызвал не только Асао и буксир. Спустившись на пристань, я увидел отряд бугов.
— Вот, туан, захватил с собой людей. Проверим, на что они годны.
Они приехали к нам всего неделю назад, эти крестьянские парни из Паре-Паре на Целебесе[16], которые решили отправиться на заработки в чужие края. Слышали, что на Борнео с работой лучше, чем у них на родине.
— Пять человек поедут со мной на моторке, — распорядился я. — Джаин, ты сядешь на буксир. Ловите по пути все кряжи и кратчайшим путем тащите к берегу. Я буду вязать плоты, увидите — тоже подбирайте.
Буксир трогается и, минуя мыс, выходит в пролив между Нунуканом и Себатиком. Курс — в открытое море. Скорость буксира — девять узлов. Моя моторка делает все одиннадцать. Проносимся мимо буксира, но уже светает, так что мы не теряем его из виду.
Только что море было однотонным. Густо-черное полотно ожидало, когда стремительно приближающийся день расцветит его. Вот оно засверкало черным лаковым блеском. Небо сереет, звезды гаснут. Миг — и утро все залило своими красками — розовой, оранжевой, зеленой, голубой, алой, золотой… Небо и море исполнены такой ослепительной красоты, что Вселенная не может налюбоваться собой.
Быстро, удивительно быстро наступает день. Из-за восточного мыса Себатика выглянула раскаленная макушка солнца, розовея от восторга в утренней мгле. И тотчас пропадают почти все оттенки. Остались только солнечное золото и небесная синь да ленивое темнозеленое море под ними.
Асао щурится навстречу яркому солнцу. Лодка прыгает с волны на волну. Расправив крылья, спасаются бегством летучие рыбы, но дельфины подходят вплотную и лукаво глядят на нас. Ну-ка, догоните, говорят они. Скалят в улыбке зубы и проносятся мимо, словно торпеды, оставляя нас далеко позади.
Черт бы вас взял! Хорошо вам играть! А мы должны искать уплывший лес.
После часа езды нам попадаются первые кряжи. Асао привычно разворачивает лодку бортом к одному из них. Вбиваем в него железный костыль с кольцом — у нас их с собой около ста.
В кольцо продеваем ротанговый канат и идем дальше, волоча кряж за собой. В следующий кряж тоже вбиваем костыль. Связываем эти кряжи, оставляем пх, ловим третий и подтаскиваем его к двум первым. Собрав пять кряжей, делаем небольшой плот и отпускаем его.
Еще пять кряжей — еще плот.
За вторым плотом — третий, четвертый. Вскоре их становится десятка полтора. Буксир собирает плоты и тянет к берегу.
А вот по течению вдоль берега плывет сразу несколько кряжей. Здесь так мелко, что можно идти вброд и толкать их перед собой.
Поначалу буги не решаются прыгать в воду, — должно быть, боятся акул и крокодилов. Но я, не раздумывая, шагаю за борт, и, подгоняемые соленым словцом Асао, который отчитывает их за трусость, они следуют за мной.