У реки нас ждут Сарп, Асао и старый Дулла. Асао наловил рыбы и крабов. Они развели костер и соорудили из пальмовых листьев навес. Сари сварила кофе, приготовила из улова Асао ужин. Хорошо им тут у огня! Приятно бросить к ногам Сари шкуру пантеры и услышать похвалу. Отважный охотник заслужил восхищение своей жены.
— Я уже приготовил вертел жарить буйволятину, — сообщает Асао. — Думал, вы стреляли по буйволу.
— А я ему говорю — не по буйволу! — вступает Сари. — Выстрел такой глухой был, и я подумала, вы убили циветту. И вдруг — пантера! Большая пантера. Красивый вверь. Самец!
Садимся в круг у костра и ужинаем. Дождь все шумит. Кожа стала дряблой от воды, но нам жарко, от нас поднимается пар. В джунглях трубят слоны, где-то недалеко кричит олень.
— Кричи, кричи, — говорит Асао. — Вот изжарим тебя сегодня!
Я вытягиваюсь под навесом на ложе из веток, и старый Дулла начинает рассказ о той поре, когда здесь жили люди. Все это нам уже известно, и никто не слушает его. Легонг описывает нашу охоту, а также духов и призраков, которых мы видели. Вот когда Дулла берет свое — уж он-то видел и слышал вещи почище! Никому не хочется спать. Дуллу сменяет Асао, потом Сари рассказывает про яванских тигров и про людей, которые умеют превращаться в тигров.
Проходит час за часом. Дождь не унимается. Ничего, мы не в обиде. Он как бы сплачивает нас, пять человек, затерявшихся в дебрях. Нам очень хорошо друг с другом, нам по душе и лес, и эта дождливая ночь, и все те, кто ее населяет. Жить, наслаждаясь этой минутой, — сейчас нам больше ничего не надо. ‘ Пламя костра, голоса рассказчиков, дружеские улыбки, шелест дождя, звуки и запахи джунглей — все это сливается воедино и рождает острое ощущение счастья. Сари берет меня за руку и, как всегда, когда нам где-нибудь хорошо, говорит:
— Построим себе домик, поселимся здесь…
— Останемся еще на один день, туан, — просит Легонг. — И завтра в ночь пойдем за буйволом.
— Нельзя, — говорю я. Зачем только он напомнил мне о завтрашнем дне?
Мы вышли с Нунукана днем, сюда добрались уже в сумерках. Воскресенье уйдет на обратный путь. В понедельник я должен быть на работе.
— Легонг, ты ведь работаешь на пилораме. Как же ты можешь прогулять в понедельник?
— Мой хозяин — туан, а не пила!
— Останемся тут дня на два, — упрашивает Сари. — Заготовим много-много мяса, чтобы надолго хватило.
— Нельзя! Мы должны вернуться завтра.
— Должны… — тянет Легонг. — Разве туан должен! Туан сам начальник, он сам все решает на Нунукане. Туан может делать, что хочет. А то какой же он начальник.
— Ну знаешь, если бы я делал только то, что мне хочется, я никогда не стал бы начальником на Нунукане.
— Ты ничего не понимаешь, Легонг, — вмешивается Дулла. — Что тебе известно о белых людях? Ты меня спроси! У них не такие обычаи и законы, как у нас, и голова работает по-другому. Когда они думают, приходят в движение колеса и деньги текут.
И вдруг я сознаю, как сильно я связан. Насколько ограничена моя свобода. И как бесконечно мало я получаю взамен. Уж во всяком случае ничего такого, чем я дорожу. Да, я на Нунукане старший начальник, мне подчинены тысячи людей. Но в то же время я, пожалуй, больше всех ограничен в своих действиях и поступках. На то, чтобы жить и быть счастливым, у меня остается совсем мало времени, меньше, чем у кого-либо.
Сари слезно читает мои мысли. Она говорит:
— Что толку от твоей власти, она не дает тебе счастья. Чем больше у тебя власти над другими, тем меньше ты можешь распоряжаться самим собой. И тем меньше времени у тебя остается для меня.
— Но туан зарабатывает большие деньги, — вставляет Асао.
— Деньги, — фыркает Сари. — Их не возьмешь с собой на тот свет.
— Зато можно хорошо устроиться на этом, — возражает Асао.
— Ерунда, — говорит Сари. — Если все твое время уходит на то, чтобы зарабатывать деньги, тебе некогда их тратить.
— А есть много людей, для которых иметь деньги, копить их — тоже радость, — замечает старый мудрый Дулла.
— Охота лучше всего! Правда, туан? — обращается ко мне Легонг.
— Правда, Легонг. К тому же это не стоит денег. Наоборот!
— Но если быть большим человеком на Нунукане так невесело, почему туан согласился? Туан, пойдем со мной, охотиться на носорогов! Несколько месяцев поохотимся, еще и деньги заработаем.
Что ответить Легонгу? Должно быть, я и сам но знаю, чего хочу. Но мне ясно, что я не самый счастливый человек на Нунукане. На один только вечер, на одну ночь мне удалось забыть так называемый долг и побыть свободным охотником-дикарем.
И что за глупую жизнь веду я! Почти все мое время занято работой и мыслями о работе, о пароходах, о людях, о машинах. Сперва, конечно, было интересно. Разве не увлекательно — вступить в Схватку с джунглями! А теперь я раб предприятия. Все идет само собой. Во всяком случае должно идти. Проклятая цифра — пять тысяч кубометров — давно достигнута. Я убедился, сколь обманчива была иллюзия, будто эти пять тысяч дадут нам счастье. Я стал рабом пяти тысяч кубометров леса в месяц. А воображаю иногда, будто покорил джунгли! Святая простота!
Так брось! Брось эту дурацкую погоню за деньгами, славой, благосостоянием, положением в обществе. Погоня за благосостоянием — есть ли на свете более пустое занятие, чем этот бич Запада, особенно Америки.
Да, легко сказать: брось!
А если на самом деле? Решишься? Не побоишься, что люди скажут? Не боишься — вдруг выяснится, что ты просчитался?
Вот именно: я боюсь. И к тому нее невозможно, почти невозможно, раз включившись в эту гонку, бросить ее. Есть только один выход — продолжать, покуда не свалишься. Работать так, чтобы некогда было думать, чтобы забыть обо всем остальном. Работать, работать, работать — заветное слово Запада. Выбивайся из сил на работе, пока тебе не почудится, что это и есть счастье. Работа возвышает человека! Проклятая капиталистическая ложь!..
Так отуземься!
А что, пожалуй, я так и сделаю. Почему пе попробовать? Только попробовать, проявив и здесь обычную половинчатость.
Бросить эту работу, стать охотником на носорогов, как предлагает Легонг, или выращивать рис на Яве, как хочет Сари.
Костер угасает. Сари спит. Асао пошел к лодке, к своему «Пенте», а старый Дулла охраняет нас.
Я пе могу уснуть, все размышляю. Вижу счастье, вот оно, совсем близко — на острие охотничьего копья, на спелом колосе риса.
Через полгода с небольшим истекает срок моего контракта. Решиться? Или продолжать по-прежнему?
Когда занимается рассвет, решение принято: я оставлю Нунукан и заживу туземцем, поеду с Сари на Яву.
Посмотрю, что получится.
Это решение было лучшей добычей нашей охоты.
Eric Lundqvist
Djungeltagen
Stockholm 1953
Перевод со шведского Л. Л. ЖДАНОВА
Ответственный редактор Н. А. СИМОНИЯ
1-6-3
206-06
Эрик Люндквист
ЛЮДИ В ДЖУНГЛЯХ
Утверждено к печати Секцией восточной литературы РИСО Академии наук СССР
Редактор Т. Г. Максимова.Художник А. И. Демко.Художественный редактор И. Р. Бескин.Технический редактор Э. Ш. Язловская.Корректоры В. С. Иличадзеи Л. И. Романова.
Сдано в набор 22/I 1966 г. Подписано к печати 11/Х 1966 г. Формат 84×108 1/ 32Печ. л. 6,25 Усл. печ. л. 10,5 Уч. — изд. л. 9,78 Тираж 75 000 экз. Изд. № 1525. Заказ № 242. Индекс 1-6-3 206-66. Цена 59 коп.
Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» Москва, Центр. Армянский пер. 2
Владимирская типография Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР Гор. Владимир, ул. Победы, д. 18-б