— Ничего себе, гостеприимство! — язвительно заметила я, смело глядя в искаженное гневом лицо своего пленителя. Меня так и подмывало позлить его еще больше, несмотря на риск подобных действий. — Вот как ты, оказывается, радуешься приезду лучшего друга?! Кстати, кольцо было очень даже красивое.
Цвет лица Северина принял какой-то бледно-голубой оттенок, глаза стали похожи на щелки, а сжатые губы растянулись в не предвещающую ничего хорошего улыбку.
— Девочка купилась на кольцо, — проговорил он тихо и насмешливо. — Вот уж не ожидал от тебя такого, Элис.
— Я не покупалась ни на какие кольца! — его тон меня взбесил. — И вообще, я предпочитаю выбирать себе мужа по любви, а не по его свадебным подаркам.
— Так, значит, ты его любишь? — мрачно осведомился собеседник, заглядывая мне в глаза.
— Алекс, ты кретин! — повторила я то, что уже написала помадой на зеркале. — Как я могу его любить, если сплю с тобой?
— Ну вот, и я о том же, — на его лице отразилось явное облегчение, он слегка ослабил хватку, позволив двигаться. — Значит, ты любишь меня.
— Что за дикая самоуверенность?! — я всплеснула руками от досады. — Может, я вообще никого не люблю?! Или такой вариант Вам, уважаемый, в голову не приходил.
Мужчина недоуменно смотрел на меня несколько минут, потом спокойно, но холодно спросил:
— Ты меня не любишь?
Я застонала, съезжая по стене на пол. Чего он добивается? Хочет выбить из меня признание? А сам? Почему он сам не скажет мне о своих чувствах, если они у него, конечно, есть?… Как все-таки хочется, чтобы они у него были. Я села, обняв колени и положив на них голову. Алекс опустился на корточки рядом со мной и, приподняв мое лицо, грустно сказал:
— Я понимаю, что секс — это еще ничего не значит, но я надеялся… — он запнулся, продолжая внимательно на меня смотреть.
— На что? — я улыбнулась, видя его смятение.
— На взаимность.
— В чем? — мне стало любопытно.
— В любви. Ведь я давно уже люблю тебя, Элис, — пробормотал собеседник смущенно.
Это было так на него непохоже. Я даже заметила бледно-розовый румянец, заигравший на его щеках. Куда же девался "мистер самоуверенность"? Передо мной сейчас сидел краснеющий, как мальчишка, мужчина, сказавший самые главные для меня слова. Я была счастлива! В бешеном эмоциональном порыве я завалила Алекса на пол и, нависнув над ним, как пантера, поймавшая крупную дичь, проговорила:
— И почему ты столько времени молчал? Признался бы сразу, и посуда осталась бы цела, — я нежно поцеловала его в губы и тихо добавила, прижимаясь к нему щекой. — Я тоже люблю тебя, милый. Больше всех на свете.
Наверное, не стоило этого говорить, лежа на полу, потому что Северин истолковал данную фразу, как команду к действию. Он принялся жадно целовать меня, не давая возможности встать. Его руки бесстыдно блуждали по моему разгоряченному ласками телу, стягивая с него немногочисленные детали одежды. Я мысленно отметила, что таких насыщенных "критических дней" в моей жизни не было никогда. Однако подобные выводы не спасли меня от очередной любовной сцены в окружении побитой посуды и кухонных шкафов. Когда все закончилось, Алекс заботливо отнес мое обнаженное тело в ванную, где, включив душ, принялся осторожно водить намыленной рукой по моей коже. Его прикосновения были такими нежными, а взгляд таким горячим, что я обречено подумала: "Кажется, мы снова пришли к тому, с чего начали". Так оно и вышло. Темперамент любимого не переставал меня приятно удивлять. Заниматься с ним любовью было высшим наслаждением, которое я когда-либо испытывала. В конце концов, мы оказались в его постели. Северин нежно гладил мои волосы, ласково глядя на меня. На его лице читалось умиротворение, в глазах светилась любовь.
— Элис, я хочу тебе кое-что подарить, — мягко произнес любимый, доставая из внутреннего кармана небрежно брошенного на стул пиджака бордовый, обтянутый бархатом сундучок. — Это всего лишь обручальное кольцо, ангел мой. Надеюсь, оно подойдет.
Он осторожно надел мне на палец кольцо и поцеловал меня в губы.
— Теперь, Лисёнок, ты моя невеста.
Я улыбнулась, кинувшись в его объятья. Счастье переполняло мое сердце, отчаянно рвущееся из груди.
— Алекс, — шептали губы возле его уха, — я так сильно тебя люблю, что даже не могу выразить своих чувств словами.
— И не надо, — целуя меня, ответил он. — Достаточно того, что я читаю в твоих изумрудных глазах, моя красавица.
В дверь позвонили, разрушая нашу идиллию неожиданным вторжением. Мужчина быстро оделся и вышел в прихожую. Через несколько минут он вернулся, держа в руках огромную корзину белоснежных роз.