— Так, значит, Вы затеяли все это не из-за бабушкиной квартиры? — пробуя салат из крабовых палочек, которым потчевал меня хозяин, спросила я, сидя напротив него за кухонным столом.
— Нет.
— А зачем?
— Это долгая история, — он грустно улыбнулся. — У меня со Славой давние счеты, правда, он об этом не догадывается.
— Чем мой муж, — я осеклась, — мой бывший муж, насолил вам?
— Когда-то, — Алекс поднялся, чтобы отнести тарелку в раковину, — у меня была жена…
Больше он ничего не сказал, лишь мрачные тени воспоминаний блуждали по его мертвенно бледному лицу, которое в свете оранжевой люстры казалось еще белее. "Какой странный цвет кожи у этого человека?" — подумалось мне, однако, мысль, неожиданно посетившая голову, исчезла так же быстро, как и появилась.
— Если хочешь, почитай перед сном книжку, — расстилая мне в зале постель, предложил хозяин дома.
— Не хочу, — пробормотала я, забираясь в большое уютное кресло за его спиной. — У вас есть ночная рубашка?
Он непонимающе покосился в мою сторону.
— Ну, спать я в чем должна? — стараясь разъяснить ему смысл моих слов, спросила я.
Какое-то мгновение мужчина продолжал в недоумении смотреть на меня, потом до него все же дошло. Густые брови слегка сдвинулись, а на высоком лбу образовалась вертикальная морщинка. Алекс задумался.
— Если так пойдет и дальше, — язвительно проговорила я, — у меня вообще не останется времени на сон. Вы собираетесь размышлять над проблемой пижамы до утра?
— Верно! — радостно воскликнул он. — Я принесу тебе пижаму.
— Вашу? — почему-то сморщившись, спросила я.
— Нет, — он усмехнулся левым уголком своих идеальный губ. — Я предпочитаю отправляться в объятья Морфея без лишних одеяний на теле.
— Я тоже.
— Тогда зачем дело стало? — в его глазах опять возник вопрос.
— За моей одеждой, которую вы подарили крематорию.
Он понял. Синие глаза лукаво сузились, руки легли друг на друга, заняв излюбленное положение на могучей груди. Вся его фигура излучала веселье, быстро заполнявшее пространство комнаты. Я почувствовала опасность и сильнее вжалась в кресло, проклиная себя за длинный язык. Добрый дядя доктор, способный быстро разрядить обстановку, закутав меня в простынь, сейчас был бы очень кстати.
— На тебе ведь ничего нет, кроме платья? — его голос был тихим и вкрадчивым, на губах заиграла сомнительная улыбка.
— Алекс, — прошипела я из своего убежища. — Вы меня пугаете. Прекратите так странно смотреть.
Он резко сел на постель и, вонзив в меня горящий взор, холодно сказал:
— Неужели твой мерзавец — муж, лучше, чем я?
— О чем это Вы? — искренне не понимая смысл его слов, спросила я, слегка подавшись вперед от неожиданной смены настроения собеседника.
— Так, ни о чем, — хмуро бросил он, выходя из комнаты. — Будь любезна, надень наволочку сама.
Через пару минут мужчина вновь появился на пороге, вручив мне идеально выглаженную шелковую пижаму гигантского размера. Он ушел, а я, как дура, смотрела на то, в чем мне предстояло лечь спать, и пыталась решить одну глобальную проблему, как бы ночью не выпасть из слишком уж свободных штанов или не лишиться рубашки, в которой я могла смело заблудиться, попеременно выпрыгивая то из одного рукава, то из другого. Да, что ни говори, а габариты у нас с хозяином одежды были, увы, разные. Его высокий рост не шел ни в какое сравнение с моими несчастными 157 см. Что касается объемов… здесь у нас опять же не было ничего общего. Я тяжело вздохнула, натягивая на свое обнаженное тело мужскую пижаму, которую подпоясала шифоновой лентой, оторванной от подола платья, сулившего мне когда-то счастливую семейую жизнь. И… легла спать.
Глава 2
— Ларочка, детка, как я рада тебя видеть, — довольное бабушкино щебетанье вытащило меня из крепких объятий сна.
— Как, — протирая заспанные глаза, пролепетала я. — Ты уже умерла?
— Да, — весело ответила бабуля, — сердечный приступ и дальше как запланированно.
Я хотела ее обнять, но, вспомнив о шаткости своего наряда, предусмотрительно заглянула под одеяло, прежде чем из-под него выпрыгивать. Штаны, как ни странно, по-прежнему были на мне, спасибо изобретенному ночью поясу.
— Как хорошо все-таки что мы снова вместе! — радостно воскликнула я, прижав к себе старушку. — А где Анюта? — в моих глазах появилась тревога, не ускользнувшая от внимательного взора собеседницы.
— Она улетела домой. Бедняжка так расстроилась…
— Ты точно знаешь, что Аня отправилась в Питер? — скептически посмотрев на бабушку, переспросила я.