Выполнив указания, я разложила покупки прямо на кухне, где мы и принялись их рассматривать, продолжая чаепитие.
— Хочу сегодня поискать жилище супруга, и чуть-чуть оглядеться там вокруг, — пытаясь водрузить на голову черный кудрявый парик, заявила я.
— Не возражаю, если, конечно, он именно там проживает, ведь ты никогда у него не была, — ответила Ирина Степановна, поправляя то, что мне никак не удавалось надеть правильно.
— Но я ему однажды звонила. К тому же у меня есть координаты его офиса. Я помню их наизусть, как, впрочем, и ту статью в газете, которую он мне показывал. "Щедрый, талантливый, успешно развивающийся бизнесмен…" — принялась цитировать я, но была остановлена предостерегающим жестом старушки.
— Не надо, не надо, а то меня стошнит, — смеясь, сказала она, демонстративно хватаясь за живот. — Более лицемерной статьи мне видеть еще не приходилось.
— Мне тоже, — со вздохом подтвердила я, — И как меня угораздило попасть на его удочку?
— Когда сердце ждет любви, оно открыто и наивно. Такое сердце легко обмануть, Ларочка, — заботливо проговорила бабуля.
— Может, лучше навестить его офис? — меняя тему, спросила я. — Ведь сегодня понедельник, схожу-ка я и туда тоже. Хоть познакомлюсь немного со столичной географией.
— Резонно, только сначала мне придется поработать над имиджем новой Ларисы так, чтобы при встрече, если такая, не дай бог, случится, ты выглядела совершенно другой девушкой. И вести себя постарайся спокойно, а то еще выдашь излишней нервозностью свое истинное лицо.
— Не беспокойся, — усаживаясь на стул перед зеркалом, к которому мы отнесли содержимое сумок, твердо ответила я. — То, что мне не удалось поступить в театральный, вовсе не значит, что я плохая актриса.
— Если бы ты хотела поступить, ты бы поступила, — вспомнив пору вступительных экзаменов, заявила собеседница. — Но ведь тебя тогда, кроме истории, ничего не интересовало? Вот и оказалась на низкооплачиваемой работе в музее.
— А теперь и вовсе без работы, — поправила я ее.
— Ну почему же, теперь мы играем в частных сыщиков, — усмехнулась Ирина Степановна, забирая в пучок мои длинные волосы.
— И в актрис, и в гримеров, и в режиссеров — постановщиков (это по твоей части) тоже! — весело затараторила я, предвкушая грядущие события. — Ах да, еще в неуловимых мстителей.
Из дома я вышла часа через два минимум, если не через все три. Узнать во мне прежнюю Лару, я не смогла бы и сама, если бы случайно столкнулась с той черноволосой, смуглолицей дамой, в образе которой сейчас находилась. Длинная бордовая юбка колыхалась при каждом шаге, открывая щиколотки ног, обутых в тёмно-коричневые босоножки на толстой платформе. Длинная блузка, скрывая фигуру, свободно болталась на моих плечах, объем которых увеличивали подплечники. Ярко подведенные глаза с чеёрными, как смоль, ресницами, получили новый цвет, теперь они напоминали угольки. Не знаю, сколько денег оставила бабушка в оптике, но я теперь имела целый арсенал разноцветных линз. Весь этот маскарад мне безумно нравился. Я ходила по лезвию ножа в нескольких шагах от убийцы и имела все шансы на удачу. Что ни говори, а это гораздо интересней, чем прятаться в провинции, ведя скучное существование затравленного зверька. Да здравствует Москва! И я вместе с ней. От подобных мыслей мои тонкие, по воле бабушкиного гримерного мастерства, губы, растянулись в довольной улыбке.
Московский метрополитен приводил меня в бешенство. Привыкшая к прямолинейности питерских веток, я чувствовала себя абсолютным профаном, глядя в лежащую на коленях карту. Два раза прокатившись не в том направлении, я все-таки нашла нужную электричку, и теперь смогла, наконец-то, расслабиться, облокотившись на спинку сиденья. Путь предстоял не близкий и я, погрузившись в собственные мысли, молча уставилась в одну точку. Ощущение чьего-то прикосновения к моему бедру вывело из задумчивости. Я осторожно отодвинулась, решив, что присевшему рядом нахальному белобрысому типу мало места. Однако он, как ни в чем не бывало, снова прижался ко мне, заискивающе улыбаясь и призывно глядя в глаза.
"Да за кого меня принимают?!" — барабанной дробью раздалось в голове.
— Вам что, тесно? — стараясь говорить как можно спокойней поинтересовалась я у блондина, окинув рассеянным взглядом полупустую скамейку.
— С тобой — нет, — обрадованный тем, что я завязала беседу, сказал незнакомец. Он был противный, наглый и некрасивый. Вел себя, как сексуально озабоченный придурок. На вид ему можно было дать лет двадцать, может, двадцать пять. Но, оценив его внешние данные в кипе с замашками, которые имели сомнительный характер, я сделала вывод: парню с женским полом не везет. Однако вступать в общество жалостливых дам, способных пригреть даже такие экземпляры, мне почему-то совершенно не хотелось.