— Люди изнурены, боеприпасов нет. Вступать в бой мы не можем.
— А что же делать? — громче обычного спросил сержант, стоявший рядом с Мельниковым.
Помкомвзвода поднялся, поправил наброшенную на плеч шинель, сказал глухо, с надрывом.
— Тяжелое оружие зарыть... Выходить из окружения мелкими группами или по одному...
У Мельникова потемнело в глазах. Некоторое время стоял он, соображая, действительно ли были произнесены эти страшные слова. Вспомнил вдруг вцепившегося зубами в траву длиннорукого тамбовца и его злой до хрипоты голос: «Может, другие держатся, головы кладут, а мы...». У Сергея сдавило дыхание. Ему показалось, что руки тамбовца схватили его за грудь к трясут так, будто он, Мельников, тоже виноват в том, что сказал помкомвзвода. «Нет, я не предатель», — прошептали его ссохшиеся губы. Он до боли сжал пальцы в кулаки и вышел вперед.
— Мы не будем зарывать оружие, — послышался его порывистый голос. — Не будем расползаться по норам. Надо сражаться.
Притихшие было люди вдруг ожили, зашевелились:
— Я митинга не открывал! — крикнул помкомвзвода, злобно заиграв желваками скул. — Прошу не забывать, что сейчас я хозяин взвода. Один я имею право решать и приказывать.
Мельников перебил его:
— Ты трус и предатель!
Лицо помкомвзвода налилось кровью, он схватился за автомат, но сержанты стиснули ему руки.
— Сдай оружие! — приказал Мельников и сам выхватил автомат у него из рук. Немного успокоившись, он оглядел присутствующих и сказал негромко, но твердо: — Будем пробиваться, товарищи!
С наступлением темноты взвод двинулся вперед. Новый командир повел его через топкое лесное болото, рассчитывая на то, что противник здесь меньше всего ожидает удара. Люди шли медленно, то погружаясь по пояс в гнилую воду, то путаясь в цепком кустарнике, словно в колючей проволоке. Шли всю ночь, не делая привалов и не зажигая цигарок.
Перед рассветом выбрались из глухой топи и бесшумно, как привидения, ринулись на вражеские окопы. Побросав пулеметы, ящики с патронными лентами, ошарашенные гитлеровцы разбежались. Только потом, когда взвод Мельникова, захватив брошенное врагом оружие и боеприпасы, вырвался в степь, позади несмело заработали вражеские пулеметы. Но стрельба велась наугад: трассирующие пули чертили предрассветную мглу во всех направлениях.
Взвод уходил все дальше и дальше. На следующий день ему удалось разгромить вражескую колонну из пятнадцати автомашин с продовольствием. Потом, уже в сумерках, бойцы внезапно атаковали штаб какой-то мотоциклетной части, расположившейся на ночевку в крайних домиках полусожженной деревни. Подобрались к домикам бесшумно, в упор открыли огонь по машинам и часовым. Охваченные паникой, гитлеровцы бросились в огороды, расползлись по канавам. Подорвав гранатами несколько машин, советские воины скрылись в лесу.
Так, обходя крупные населенные пункты, внезапно нападая на мелкие группы и колонны противника, Мельников прошел со своим взводом более ста километров и недалеко от Смоленска соединился с подразделениями одной из стрелковых дивизий, обороняющих город.
А через неделю после выхода из окружения он был контужен. Два с половиной месяца томился Сергей в госпитальных палатах. До тошноты надоели ему белые халаты. Бывало, выйдет в сад, отыщет в заборе щель, прильнет к ней глазом и смотрит на людей, идущих по улице.
Контузия постепенно проходила. Дольше всего беспокоило Сергея поврежденное ухо. Но к тому времени, когда из госпиталя Мельникова направили в военное училище, он был уже вполне здоров, и медицинская комиссия написала в его карточке заключение: «Годен к строевой службе».
Из училища Сергей вышел младшим лейтенантом. И куда бы потом ни бросала его война: под Курск, на Днепр, в каких бы горячих схватках он ни участвовал, мысли о первых месяцах боев не выходили из головы. Оказавшись после войны в академии, он решил даже написать статью для военного журнала о действиях взвода в окружении. Более месяца сидел по вечерам в читальном зале библиотеки за маленьким столиком. Написал, отнес в редакцию.
В тот же день, когда вышел журнал со статьей, Мельникова пригласил к себе генерал, начальник академии.
— Прочитал, — сказал он деловым Тоном, положив ладонь на открытую страницу журнала. — Статья интересная и полезная. Но знаете? — Генерал задвигался в кресле и озадаченно вздохнул. — Скажу откровенно! Слитком узко решаете тему. Мне кажется, что у вас хватило бы знаний, опыта и умения выйти за рамки взвода, шире разработать проблему боевых действий в условиях окружения. Как считаете?