— Тридцать девять.
— Что же теперь делать? — засуетилась Анастасия Харитоновна. — В садик вести нельзя?
— Как же вести? — сказала Наташа. — Лечить надо. Придется мне взять больничный лист. Ой, как нехорошо получается.
Из полутемной спальни Наташа вышла в ярко освещенную столовую. Стрелки часов показывали полночь. За окном шумел ветер, по стеклам барабанил крупный дождь. Где-то на крыше тревожно поскрипывало плохо закрепленное железо.
Наташа устало опустилась на стул, прижав к щеке руку с зажатым в ней белым платочком. Сзади неслышно подошла Анастасия Харитоновна, спросила шепотом:
— Ну, что?
— Плохо, мама. Выбилась из сил и уснула. Не знаю, надолго ли.
— Ты сама-то поспи, — посоветовала Анастасия Харитоновна. — А то муж прилетит, не узнает.
Наташа не ответила, но тут же встала и подошла к зеркалу. Действительно, лицо у нее побледнело и осунулось. Под глазами появилась нездоровая синева. Она придвинула коробочку и тщательно напудрилась. Потом расчесала волосы и подвязала их зеленой косынкой. Повернувшись к матери, вздохнула:
— Надо же такому случиться. Ты пойми, жили на Востоке — ничем не болела. А здесь токсический грипп прицепился.
— Должно быть, от перемены климата, — сказала Анастасия Харитоновна. — Володе на пользу пошло это путешествие, а Людочке, похоже, нет. — Она подошла к двери спальни. Постояв немного, сокрушенно покачала головой:
— Тяжело дышит. Стонет.
— Бедная девочка, — в тон ей сказала Наташа. — А ведь Сережа ничего не знает. Летит где-то и в мыслях не держит, что дочь так мучается. Хоть бы узнать, где он сейчас находится. Неужели за пять дней нельзя долететь до Москвы?
— А ты позвони в аэропорт, — посоветовала мать.
— Звонила уже три раза.
— Еще позвони.
Наташа подошла к телефону, стоявшему на тумбочке, и набрала нужный номер. Едва объяснила свою просьбу, как в трубке послышался вопрос: «Какой номер маршрута?»
— Не знаю, — ответила Наташа. — Мне известно одно: самолет вылетел пять дней назад.
Она хотела еще что-то сказать, но прикусила губу и опустила трубку.
— Не хотят говорить? — спросила Анастасия Харитоновна.
— Номер маршрута нужен, — морщась, ответила Наташа. — А я не знаю. В телеграмме ничего о маршруте не сказано.
— Не волнуйся, утром еще позвонишь. Придут начальники, разберутся.
— Как же не волноваться? Это не земля, а воздух…
Из спальни донесся тихий плач ребенка. Наташа вздрогнула и на цыпочках побежала в тускло освещенную синей лампой комнату. Склонившись над кроватью, она легонько припала ухом к груди дочери. Горячее тело часто вздрагивало, точно на него падали брызги ледяной воды.
— Пора вводить пенициллин, — сказала Наташа, посмотрев на часы, лежавшие на столике рядом с ночной лампой.
Анастасия Харитоновна жалостливо всплеснула руками:
— Опять колоть! Не могу я видеть этого шприца.
Она вышла в столовую. А Наташа взяла со спинки стула белый халат и стала надевать его, затягивая зубами на рукавах тесемки.
На улице по-прежнему шумел ветер, хлестал по стеклам дождь, и с какой-то назойливой тоской скрипело на крыше железо.
К утру Людочка заснула, дыхание стало более ровным. Наташа тоже заснула на диване, забыв даже сбросить белый халат. Ей снилось, что прилетел Сергей, вошел в столовую в меховом костюме летчика, в сапогах, похожих на унты. Первой бросилась к нему Людочка, потом Володя. Сергей посадил их на плечи. Лицо его сияло. Оно будто говорило Наташе: «Иди, чего же ты сидишь». Наташа хотела протянуть руки, но они почему-то не слушались, висели как чужие. Какая-то непонятная холодная тяжесть сдавливала все ее тело. Даже не было сил, чтобы пошевелиться. С трудом вздохнула, крикнула: «Сережа!» — и сразу проснулась.
Перед ней стояла мать с беспокойным лицом.
— Ты чего кричишь? Заболела? — спросила она испуганным голосом.
Наташа села, поджав под себя ноги.
— Ой, мама, сон видела.
И она рассказала все по порядку.
— Это хорошо, — уверила ее Анастасия Харитоновна. — Если зашел в столовую, значит, непременно гость будет.
— Близкий? — спросила Наташа. В другое время она бы махнула рукой, посмеялась: «Оставь, мама, свои предрассудки». А сейчас ей было приятно слышать волнующие слова о близком госте.
Поговорив еще немного с матерью, Наташа снова позвонила в аэропорт. На этот раз она опросила как можно спокойнее:
— Скажите, пожалуйста, с востока самолеты идут без задержки?