— Что там?
— А вон какой-то тип девку на это самое крутит, — хихикнул Зотов.
Рядом со зданием отделения находилась замороженная с незапамятных времен стройка — вроде как Дворец культуры, и в окружении осыпающихся кирпичных бастионов частенько веселились местные подростки и более взрослая часть населения. Соседство с милицией никого не пугало. Видимо, народ исходил из того, что ментам хватает забот и в других частях города, а у себя под носом разбираться недосуг. Так оно и было — очень редко Глазычев посылал людей отловить особенно обнаглевших граждан, оравших непристойные песни и пытавшихся бросать камнями в окна. В остальное время народ гулял как хотел.
Вот и сейчас на площадке недостроенного второго этажа сидела парочка: багрово пиджачный стриженый тип и сопля лет пятнадцати. Сопля расселась на ступеньке, вытянув длинные ноги в туфлях на ужасающей вышины «платформах», и сосала из двухлитровой бутылки сидр. Это сладкое девятиградусное пойло на первый взгляд было безобидным, но очень быстро срубало, так что им вовсю пользовались для совращения таких вот «лолит».
Стриженый сидел на корточках рядом и попивал пиво в ожидании, пока подругу развезет.
— Ждешь продолжения? — укорил приятеля Сергей. Зотов развел руками:
— А что еще делать? Можно прогнать.
— Черт с ними, не гони… Не ты один смотришь.
— А то. Лейтенант Файбышевич даже бинокль из дому притащил, говорит, много интересного видел. У него-то кабинет на пятом этаже, обзор отличный… — завистливо сказал Зотов. Потом подумал и добавил: — А можно и прогнать. Девка знакомая, что любопытно. Из нашего дома, в девятом классе учится, звать Маринка. У нее батька работает на макаронной фабрике.
— Тогда чего смотришь? Пойдем навешаем этому Гумберту Гумберту.
— Кому? — опешил Зотов. — Ты что, его знаешь?
— Потом объясню.
В дежурке они попросили у сержантов дубинки. Осторожно поднявшись по лестнице, затаились в какой-то нише. Сюда ясно доносились голоса.
— А сидр вкусный… — тянула «лолита» — Маринка.
— Еще хочешь? Еще куплю, — рисовался стриженый. — А ты это… В рот берешь?
— Чиво-о-о? — тянула Маринка с деланным непониманием.
— Ну это… Берешь или нет? Я тебе полтинник дам.
— Полтинник, говоришь? — Зотов выскочил на площадку. Стриженый поперхнулся пивом, «лолита» уронила свою бутылку. Сидр с бульканьем полился на бетон.
— Ты, мужик, иди отсюда, — сказал стриженый. Из-за угла выдвинулся Сергей, глаза стриженого забегали, но он не сдавался.
— Дядь… Дядь… — пискнула «лолита», пытаясь, видимо, вспомнить, как зовут Зотова.
— Не местный, что ли? — спросил Зотов, хлопая дубинкой по ладони. — Ты, дурья башка, знаешь хоть, где взялся девку соблазнять?
«Лолита» бочком проскользнула к лестнице и затопала вниз. Стриженый шмыгнул носом.
— Вот этот дом, — Зотов показал пальцем на отделение, — милиция. А ты — дурак. Стриженый не знал, что делать.
— Вали отсюда, — приказал Зотов, и стриженый быстро ретировался, бросив свои напитки.
— Сделали доброе дело, — резюмировал Сергей. — Дубинки только зря брали.
— Теперь ребята обидятся. Скажут, все шоу испортили…
— Зато девку отмазали.
— Девка только огорчилась, как ты мог видеть. Не заработала свой полтинник, а то и стольник. Вот я вечером батьке ее скажу, он устроит ей заработки, — мстительно сказал Зотов. Они стали спускаться по лестнице, и вдруг Зотов спросил: — Слушай, тебе никто не звонил?
— Звонили, а как же. Из гаража звонили, потом Марков из ОБЭП… — начал перечислять Сергей, но Зотов помотал головой:
— Нет, не по работе. Странных звонков не было?
— Да нет вроде.
— А мне был. Сегодня, недавно совсем. Какой-то мужик спрашивает: «Лейтенант Зотов?» Я говорю, что я. А он мне: «Зотов, не будьте идиотом. Вам это надо?» Я говорю: «Ты о чем, мужик?» Он мне: «Ты знаешь, о чем. У тебя семья, думать головой надо». И трубку положил. И знаешь что, Сергей?
— Что? — спросил Сергей, хотя прекрасно знал, что сейчас скажет Зотов.
— У меня и в самом деле семья… Я не знаю, тарелка там или нет, хотя скажу честно, нету там ни хрена, сказки одни… Но не хочет кто-то, чтобы мы туда лезли. Сунулись — и ладно, получили по носу — и чудненько. Тебе оно надо? Мне — нет. Подвезти попросишь или там другое что — пожалуйста, но брось ты этот институт хренов, кэптен. Вон дел сколько. Хочешь майора — заработаешь еще, молодой совсем… Ты меня понял?
— Понял, Зотыч, — сказал Сергей. — Понял, как не понять.