Капустин слушал, хотя и начинал осознавать бессмысленность того, что говорил ему его друг. Тем не менее, он слушал, кивал и не высказывал возражений, принимая это за некую форму vranyo — небольшую ложь или преувеличение. Сделать какие-либо выводы он мог бы, лишь если бы Каменский рассказал все. Тот прервался, глядя на друга и оценивая, как тот отреагирует.
— Ты хочешь сказать, что история, изложенная в книге, изменилась? С чем у тебя чай, Павел?
— Конечно, — сказал Каменский. — Это первое, что ты мог подумать. Люди меняют свое мнение постоянно, но книга не может переписать сама себя. Она четко определенная и постоянная вещь — если не будет специально изменена и переиздана. Мы делаем такие вещи достаточно часто, но тогда ведь появятся две книги, верно? В одной старый текст, в другой новый. Но я говорю не об этом. Я говорю о каком-либо событии, которые ты знаешь, как собственную фамилию, которое, как ты обнаружил, изменилось, или того хуже — пропало… А ты сидишь и задаешься вопросом, почему ты единственный, кто помнит о ней.
— Историю пишут люди, Павел. Ты знаешь это не хуже меня. Мне жаль, если ты забыл что-то из своих книг и думаешь, что на самом деле все изменилось, но меня волнует нечто большее — пропавшая ядерная боеголовка. Пропавшие люди. Тридцать шесть человек числятся погибшими, а никто в мире даже не слышал о них.
— И ты бы о них тоже не узнал, если бы доктор не подготовил этот список. Ты не думал об этом, Герасим?
— … Полагаю, что нет.
— Доктор совершил ошибку, но я не могу его винить. Откуда он мог знать, что об этих людях не будет никаких документов? Как он мог проверить что-то в те несколько часов, учитывая, что Волков уже начал пытаться вцепиться ему в пятки? Он дал тебе список. Но то, друг мой, человек осторожный. Ты проверил его через Москву, и оказалось, что эти люди действительно мертвы. Так мертвы, что даже не родились.
— Так ты хочешь сказать, что это действительно была секретная операция? Все это было частью прикрытия?
— Нет, Герасим. Я хочу сказать, что они действительно никогда не рождались. А что касается ядерной боеголовки, я точно знаю, что с ней произошло, и «Орел» здесь не при чем, и она не вывезена в аэропорт. Я просто хотел сбить Волкова со следа.
Павел Каменеский был не просто любопытным стариком, живущим в тихом пригороде Владивостока с дочерью, внуком, кошкой и ореховыми деревьями. Он был офицером разведывательного управления военно-морского флота. Но на этом его карьера не закончилась. По сути, он был лишь недавно вышедшим в отставку заместителем директора КГБ[118], и знал о «Кирове» намного больше, чем его друг-инспектор.
Он посмотрел на Капустина, понимая, что то, что он собирался сказать, может изменить жизнь его друга раз и навсегда. Но ему не оставалось другого выбора. Волковым он мог управлять достаточно легко. Но Капустин был его другом много лет и хорошо его знал. Он собирался продолжать копаться в этом деле, пока не накопает что-либо еще. Поэтому Каменский готовил его к откровению медленно, тщательно разделяя информацию на порции и следя за его реакцией. Пришло время дать ему всю картину. Капустин был генеральным инспектором российского флота, достаточно высокопоставленным офицером. Но что будет, подумал Каменский, когда я вытащу воск у него из ушей и дам ему услышать песнь сирены? Сойдет ли он с ума, подобно другим? Что же, увидим. Он потянулся к самовару.
— Итак, Герасим, налей и себе чая…
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ ТУПИК
«Очень немногие ветераны могут вернуться на поле боя и найти в себе мужество взглянуть в глаза тому, что они сделали, будучи участниками боевых действий… Они часто оказываются не в состоянии видеть страдания и смерть, которые причинили… Они видят только собственные призраки»
ГЛАВА 34
Новости лились непрерывным потоком 24 часа каждый день, переходя от темы к теме в темпе стаккато. Новостью часа стало мрачное предупреждение, озвученное в ООН китайским генералом. Fox News разорялся громогласными призывами к репрессиям, а стареющий Билл О'Рейли выносил собственные суждения, пытаясь сплотить редеющую правую аудиторию канала. На CNN «говорящие головы» более либеральной направленности болтали и обсуждали происходящее с «экспертами» в лице отставных офицеров Армии и Флота, выясняя, что же произошло в Восточно-Китайском море, и что, возможно, случиться дальше… Сразу после перерыва на рекламу.