— Да, я полагаю, несколько дней, возможно, даже неделя.
— Однако я могу отбыть сегодня вечером. Да, путь в 1942 году будет долгим и трудным, но если мы не начнем действовать немедленно, ситуация может усугубиться. Кто знает, что случиться через неделю? Мы должны действовать немедленно, товарищ адмирал. Я отмечу в письме день, в котором мы окажемся, как и было запланировано. Мы знаем приблизительное время, в которое мы сможем переместиться из инженерного центра, но не с «Александрова».
— Предположим, вы переместитесь в сентябрь 1942, как и Марков, но что, если «Александров» переместиться в другое время, возможно, в 1943 или 1944? Или не переместится вообще?
— Это риск, на который нам придется пойти, товарищ адмирал. Если спасатели прибудут позже, мы их дождемся. Если они не придут… Ну что же, я напишу вам длинное письмо. — Федоров улыбнулся, но было понятно, что он слишком хорошо понимал, что после этой ночи мог уже никогда не увидеть мир, в котором был рожден, или хотя бы его подобие вроде этого.
— Очень хорошо, — тяжело сказал Вольский. — Отправляйтесь в испытательный центр и свяжитесь со мной по закрытой лини, когда будете готовы. По моему приказу Добрынин начнет процедуру. Затем я немедленно отдам соответствующие приказы отправлю Добрынина с инженерами и отделением морской пехоты самолетов на Каспий. Адмирал Камилов, командующий Каспийской флотилией, мой старый друг и я смогу организовать все, что может понадобиться Добрынину. Остальная часть контингента морской пехоты корабля также отправиться с ними. Все это будет сверхсекретной операцией.
— Спасибо, товарищ адмирал!
— Не благодарите, Федоров. Мы можем уже никогда вас не увидеть.
— Мы выполним эту задачу, товарищ адмирал. Я в этом уверен.
— Я верю вам… И пусть Бог поможет вам. Но что, если операция потерпит неудачу и вы окажетесь запертыми в прошлом?
— Я думал об этом, товарищ адмирал, и у меня есть решение.
— Решение? Что вы намерены делать?
— Нам придется покончить с собой. Это звучит жутко, но это единственный выход.
Никто не ответил. Затем Вольский потер лоб и тихо сказал с печалью в голосе:
— Орлов услышал зов сирен, а теперь мы следуем за ним. Прыгаем прямо за борт, даже если видим, что берег устелен черепами. И этот зов слишком часто является зовом смерти. Будем надеяться, что вам и остальным не придется заплатить такой цены.
Он снова взглянул на гавань, на «Адмирала Лазарева», и глубоко вздохнул.
— Тем не менее, это оставляет нам свободу действий здесь и сейчас. — Он повернулся к Карпову.
— Что же касается вас, капитан, то сегодня ночью вы поведете Краснознаменный Тихоокеанский флот в море. Погода ухудшается, и, похоже, надвигается шторм. Он поможет скрыть наше развертывание на некоторое время. Я отозвал «Адмирал Головко» и «Орлан», чтобы они составили «Кирову» компанию. Вы также получите «Варяг», четыре противолодочника и нашу лучшую подводную лодку — «Казань». Остальные подводные лодки уже развернуты широкой дугой к востоку от побережья Японии.
Он подался к Карте, показывая Карпову свой план.
— Вашей задачей будет выйти в море под прикрытием шторма и встретиться с группой «Адмирала Кузнецова», после чего ударить себя в грудь. У нас нет не надводных сил аналогичной огневой мощи в пределах тысячи миль, но у вас будет авиагруппа «Кузнецова» и вся доступная береговая авиация. Вы получите самую мощную ударную силу на море, и пока Федоров отправиться в свои книги по истории, вы поведете «Киров» и весь флот к Курильским островам к северу от Хоккайдо. Я назначаю вам исполняющим обязанности командующего оперативной группы. Вам ясно?
— Так точно, товарищ адмирал флота. — Карпов вытянулся, и в его глазах отчетливо читалась гордость.
— Вы уполномочены демонстрировать силу, но не должны провоцировать или атаковать противника первым. Если ваше соединение будет атаковано, вы можете предпринимать соответствующие оборонительные и наступательные действия с применением исключительно обычного вооружения. Я повторяю. Применение тактического ядерного оружия без приказа не допускается. Вы получите специальные боевые части, но не должны применять их без прямого приказа. Вам понятно?
— Так точно, товарищ адмирал флота.
— Тем не менее, вы получаете полную свободу действий относительно того, как выполнять поставленную задачу. Сдерживайте противника своим присутствием, если этого не удастся — атакуйте, но помните, что каждая выпущенная вами ракета повышает вероятность того, что война начнется всерьез. До того уровня, когда начнут летать МБР. Помните, Карпов. Если применение ядерного оружия станет вашим единственным вариантом, ваше сражение будет проиграно. Я верю вам, потому что из всех живущих сейчас только мы знаем правду. Кроме того, вы единственный в мире человек, когда-либо применивший ядерное оружие в реальной боевой обстановке. Будем надеяться, что это был первый и последний раз.
Карпов кивнул с серьезным видом, слишком хорошо понимая, что адмирал имел в виду.
— Можете положиться на меня, товарищ адмирал. Я вас не подведу.
— Я буду полагаться на вас обоих, как уже делал раньше, когда не мог стоять на ногах и застрял с Золкиным в санчасти. Теперь на вашей ответственности не корабль, товарищи офицеры, а весь мир. Помоги Бог вам обоим.
Ночью Федоров встретился с сержантом Кандемиром Трояком и двумя морскими пехотинцами его группы, старшими матросами Букиным и Зыковым. Теперь они медленно шли по длинному коридору в Приморском Инженерном центре. За ними следовал Добрынин. Достигнув опечатанного испытательного стенда, Добрынин указал им на четыре стула, ожидавших их в месте, которое, по его мнению, должно будет быть затронуто эффектом.
— Я все еще ничего не знаю о том, что может случиться, Федоров. Уверены, что хотите попытаться снова?
— Мы приняли решение, Добрынин. Давайте начинать. Закончим побыстрее, чтобы у вас осталось время доставить стержень №25 обратно на «Киров».
— Хорошо. Я начну процедуру, а затем уйду в центр обработки данных. Я буду следить за работой реактора и, как мне представляется, не буду затронут эффектом. — Он повернулся и указал на дверь. — Там установлена камера, по которой я буду следить за вами в ходе процедуры. Эти стулья надежно привинчены к полу, так что вы и ваша экипировка — единственные свободные объекты во всем помещении.
Добрынин помахал им рукой. Затем раздался звонок телефона, висящего на стене. Это был адмирал Вольский, пожелав им удачи и поблагодарив каждого за службу.
— Не забудьте о письме, товарищ адмирал, — сказал Федоров. — Это очень важно. Я отмечу дату, в которую мы прибудем, и место, в котором будем ожидать вас в Ванино на побережье.
— Вы уверены, что с ним ничего не случиться за эти годы?
— Совершенно уверен, товарищ адмирал.
— Хорошо… Вам предстоит лететь на драконе, Федоров. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам. Можете начинать, Добрынин.
Добрынин запустил процедуру, а затем началось ожидание. Первый час прошел мучительно медленно. Непреклонный Кандемир Трояк казался совершенно спокойным, проверяя свою экипировку. Он привык к долгим часам ожидания в холодном вертолете, летящим в ночи несколько часов к секретной точке высадки. Это ожидание ничем не отличалось. Двое его бойцов также были спокойны, проверяя оружие, боезапас, рационы, системы связи и другие вещи, которых Федоров никогда раньше не видел.
По этой части Федоров имел при себе тубус с небольшой картой и компасом, а также заранее подготовленные документы. В рюкзаке лежали также высококалорийные рационы и другие припасы. Он отправился в город за день до этого, скупив все старые рубли, которые смог найти выпущенными до 1942 года[111]. У него также имелись при себе небольшие золотые и серебряные слитки, дабы увеличить их покупательную способность. Одежда была теплой, рюкзаки удивительно легкими, так что они решили ждать столько, сколько это возможно.
Прошел еще один долгий час, и стержень №25 был переведен в режим вывода. Голос Добрынина оповестил их, что все в порядке, а затем они услышали это. Звук шел словно откуда-то издали, изменяя темп и тон, пока не заглушил голос Добрынина. Он продолжил усиливаться, становясь все более раздражающим. Зов сирены манил их, затмевая умы, казался почти соблазнительным. Замерцал свет. Морпехи вскочили на ноги, и Федоров заметил, что их стулья тоже словно замерцали, а затем они исчезли.
111
У коллекционеров, или автор полагает, что российские рубли 2021 года и советские рубли 1942 это одни и те же рубли?