Мама анархия во всей своей разрушительной мощи.
Мы спускаемся к Каменке, расталкивая кузовом выстроившиеся по обочинам дороги машины. У кольца на Второй Пятилетке нам тоже приходится остановиться. Перевернутый набок автобус напрочь перегородил дорогу. Внутри автобуса, в крошеве битого стекла и содранной с сидений обивки, мы видим изуродованные человеческие тела. Что автобус делал здесь в три часа утра, да еще битком набитый людьми, я не знаю. Возможно, вывозил беженцев. Вполне вероятно, внутри могли быть мои знакомые или даже родственники. Однако чтобы выяснить это, мне придется войти в автобус и обследовать трупы. Я уверен, что не пойду. Достаточно с меня потрясений для одного дня.
Ваня останавливает машину прямо посреди Шеболдаева, и оставшуюся часть пути до аптеки мы преодолеваем пешком. Награбленное в "Супер-Арсенале" добро, включая огнестрельное оружие, оставляем в "Октавии" под охраной Вани -- некогда разбираться с патронами, да и стрелки из нас пока, прямо скажем, неважные. Чего доброго, перестреляем друг дружку, испугавшись тени на стене. Вместо этого берем с собой охотничьи ножи и пару отцовских топоров. Мое мачете тоже со мной -- за то недолгое время, что мы вместе, я уже успел сродниться с ним.
На Каменке аптек целых три. Выбираем с Витосом самую просторную и светлую. Удостоверившись, что внутри никого, принимаемся сметать с прилавков все, что может пригодиться в дороге, а так же во время путешествия к новому Арарату, если таковой существует.
Вместительный ягдташ, позаимствованный все в том же "Супер-Арсенале", наполняется бинтами, пластырями, йодом и перекисью, шприцами и ампулами, порошками, всеми видами таблеток, начиная с пилюль от кашля и заканчивая тяжелыми антибиотиками, а так же готовыми автомобильными аптечками. Пошло ухмыляясь, Витос машет мне из-за прилавка огромным резиновым фаллоимитатором.
Идиот.
Внезапно меня осеняет! "Левотироксин"! Как я мог забыть о нем? Примерно два года назад мне удалили щитовидку, и с тех пор я на заместительной терапии. "Левотироксин" -- единственное, что поддерживает меня абсолютно здоровым. После тиреоидэктомии я обречен пить эти маленькие безвкусные таблеточки до конца своих дней. Без них я могу прожить месяц или два, но рано или поздно недостаток гормонов щитовидной железы скажется, и меня ждет гипотиреоидная кома.
Выдергиваю с корнем все ящики и, наконец, нахожу искомое лекарство. Выбираю упаковки с максимальной дозировкой в 125 миллиграмм и закидываю в ягдташ -- всего шесть пачек. Если пить по полтаблетки в день, этого запаса мне хватит на три года. За это время мы либо найдем еще одну аптеку, либо никакие аптеки нас уже не спасут.
Удовлетворенно застегиваю ягдташ и выбираюсь из-за прилавка. Витос стоит, прислонившись спиной к стене, и жует аскорбинки.
-- Хапай, -- он протягивает мне белый пузырек, -- надо укр'еплять иммунитет.
В подставленную ладонь выпадает несколько желтых шариков. Подношу руку ко рту, но проглотить аскорбинки не успеваю -- в эту секунду до нас доносится три коротких сигнала.
Тройной гудок от Вани -- наш условный знак на случай появления незваных гостей.
17:20
С мачете в одной руке и набитым медикаментами ягдташем в другой вылетаю из аптеки. Витос за мной, в каждой руке по увесистому отцовскому топору. Пересекаем зеленый газон внутри кольцевой дороги и мчимся к тому месту, где Ваня припарковал свою "Октавию". Издалека вижу еще одну машину, остановившуюся рядом. Серебристый "Ниссан". Приглядевшись внимательней, различаю номера: "457АВХ".
Мой серебристый "Ниссан"...
17:25
Когда мы с Витосом, наконец, добегаем до машины, Женя, Арт и Михась уже окружили Ваню. Тот поочередно заключает каждого в объятия, и я, впервые за долгое время, вижу на лицах друзей улыбки. Скованные, напряженные, но все же улыбки. Сам не замечаю, как уголки губ расползаются в разные стороны. Позади себя слышу приветственный возглас Витоса.
Первым жму руку брату, хлопаем друг друга по плечу и улыбаемся в тридцать два зуба. Михась и Арт набрасываются на меня одновременно, секунда -- и я зажат между ними. Потом уже не замечаю, кого обнимаю, и кто обнимает меня -- эйфория от процесса воссоединения захлестывает нас с головой.
Наша команда снова в сборе. Все целы и невредимы. Что может быть лучше?
17:30
Когда эмоции стихают, Михась напускается на нас всеми перунами:
-- Пиздец, где вы лазили? Мы уже поехали вас искать!
Они должны были выехать к "Супер-Арсеналу" через час после нашего отъезда, но, как и мы, пережидали дождь и последовавшее за ним нашествие "прокаженных". Я благодарю судьбу за то, что дождь уравнял время нашего отправления, иначе мы бы ни за что здесь не встретились. А если бы разминулись -- могли вообще никогда больше не встретиться.
Смотрю в салон "Ниссана" через окно. Пацаны собирались серьезно: кухонные ножи, еще один топор, бейсбольная бита и... вилы? Да, глаза меня не обманывают, из приоткрытого окна задней дверцы торчат наружу старые садовые вилы. Должно быть, это Женя -- только ему в голову могла придти идея взять их в поход. Ну, хоть бензопилу не прихватил, и на том спасибо.
-- В аптеку заскочили, -- объясняет Витос, кивая на ягдташ.
-- Отлично! -- улыбается Женя. -- Красавчики, что зашли!
Страсть к лекарствам передалась ему от бабушки. Если бы мы не позаботились о медикаментах заранее, он погнал бы нас в аптеку при первой же возможности.
-- Ахуеть! -- Арт с восторгом разглядывает набитый оружием салон "Октавии". -- Вы че, весь магазин вынесли?
Женя с Михасем отмечают находку Арта победным кличем. Однако при упоминании магазина наши с Витосом и Вано лица темнеют, от улыбок не остается и следа.
Это не ускользает от внимания моего брата.
-- Чо у вас там случилось? Рассказывайте! Вы под дождь попали?
-- Попали, -- отвечаю ему. -- И не только под дождь.
Следующие пять минут Михась, Арт и Женя слушают мой краткий пересказ событий у "Супер-Арсенала", дополненный ремарками от Витоса и Вано. Я выкладываю все как на духу, умолчав лишь о полумертвом парне в подсобке магазина, которому отказал в "последней милости", как называли это в старину. Возникшее между нами полуминутное откровение принадлежит лишь мне одному.
Когда я заканчиваю, повисает напряженная тишина.
-- Малой, ты как? -- наконец, обращается к Витосу Арт.
"Малым" Витоса трудно назвать -- он уже давно не уступает брату ни в весе, ни в росте. Арт старше него на шесть лет, но сейчас, когда одному двадцать шесть, а второму двадцать, разница в возрасте почти стерлась. Осталась лишь старая привычка.
-- Нор'мально, -- кивает тот.
Он лжет -- мы все это видим. Но кто сейчас хочет услышать правду?
-- Бля-я, -- Арт обводит взглядом окружающее пространство. Мне даже не надо стараться, чтобы отыскать парочку трупов -- глаза сами натыкаются на них повсюду. -- Мы действительно в зомби-апокалипсисе... Пиздец, до сих пор не верится! А вам?
Почти дружно качаем головами.
Что касается меня, последние сутки я пребываю во власти механизма психологической самозащиты. Кажется, в медицине это называют состоянием "отрицания" -- так больной терминальной стадией рака реагирует на известие о своей скорой смерти. Он отказывается верить.
Так и я. Я верю своим ушам, верю своим глазам, верю своему носу ("дождь пахнет рвотой, алкогольной рвотой"), но я не верю всей картинке в целом. В глубине души я надеюсь проснуться однажды в своей кровати и обнаружить, что все произошедшее со мной -- до чертиков реалистичный дурной сон.
-- Ну, ты, Вано, мозг... -- качает головой Арт. -- Я б даже не додумался колеса им пробить.