Глава третья Леля и Маша
15
Теперь вернемся на несколько лет назад. Как только наши отношения начали переходить в более близкие и я стал оставаться у Люси, в квартире никого больше не было. Вопросов я не задавал, хотя из разговоров знал, что есть мама, Елена Александровна, Леля, как ее ласково называли Люся и близкие друзья, есть дочь Маша. Леля жила в коммунальной квартире в самом центре Москвы, и Маша, вероятно, на этот начальный этап наших отношений с Люсей была отправлена к Леле. В один прекрасный день мы познакомились. Леля обладала великолепным чувством юмора, могла придумать кому-нибудь очень точную кличку, дать смешную характеристику, и вообще она видела людей насквозь. Когда в нашем доме бывали гости, Леля иногда сидела весь вечер за столом – это значит, гости ей нравились, а иногда вообще могла не выйти из своей комнаты – это означало, что гости не понравились. Она очень вкусно готовила, и Люся всегда просила ее собрать стол для гостей. Единственное, она готовила не красиво, а вкусно. Люся, увидев пирожки или еще какие-то «изыски» мамы, налетала на нее:
– Мам, ну неужели нельзя как-то украсить торт, ведь стыдно на стол ставить!
– А ты попробуй сначала, а потом шуми! – отвечала Леля.
Помню, где-то в конце 80-х Люсю после визита в Париж приняли в члены Эль-клуба. Это престижный женский клуб. Уезжая, она всех пригласила в Москву, к себе в гости. Вдруг в один прекрасный день Люся объявляет, что послезавтра к нам в гости приедут восемь женщин из Парижа. Это кутюрье, журналистки, поэтесса, актриса, жена министра… Вся тяжесть встречи легла, конечно, на Лелю. Люся не любила готовить. Она занималась антуражем – посудой, столовыми приборами, украшением стола и проч. Леле же было выдано меню из 10 блюд: украинский борщ с пампушками, пирожки с грибами и с картошкой, что она делала потрясающе, второе блюдо из мяса, кучу салатов. Моему папе поступил заказ на торт-безе. Это тоже был шедевр, залитый кофейным кремом и украшенный какими-то мелкими фруктами из марципанов. За папин торт Люся не волновалась, а вот по поводу внешнего вида Лелиных яств очень нервничала.
– Это же Франция, Леля! Должно быть все красиво!
– Но и вкусно! – обижалась Леля.
День настал. Чувствую, что Леля волнуется.
– Костик, пирожки развалились, – в ужасе говорит мне Леля.
– Покажите.
Леля приоткрыла крышку кастрюли, где лежали теплые пирожки.
– Да-а-а…
И тут я вспомнил, как Остап Бендер и Киса рисовали рекламный плакат на корабле…
– Ничего, посыплем травкой – и все будет красиво, – успокоил я Лелю.
16
Собрались гости, мы спели несколько советских песен, все в восторге, рассматривают Люсину гордость – зеленое урановое стекло, старинную посуду, картины и т. д. Потом мы приглашаем всех к столу, и… Люся видит Лелины пирожки. Но уже поздно. Метнув страшный взгляд на Лелю, Люся села за стол. Я очень долго могу рассказывать, как уплетали, причмокивая, эти некрасивые пирожки, восхищались борщом, а торт смели в одну минуту. По-моему, так вкусно они никогда не ели. После их ухода стол был пуст. Вот это победа! Над изысканной французской женской элитой! Вот такая Леля. У меня с ней были замечательные отношения. Они с моей мамой одного года рождения, и их корни из Смоленской губернии. Это удивительные совпадения.
Возвратимся эдак лет на пятнадцать в прошлое. Предстояла первая встреча бабушки и внучки со мной. Мне было 24 года. Что же будет, думаю. Леля обвела меня взглядом с ног до головы и поздоровалась за руку. Все. Как позже мне рассказывала Люся, мама тихо сказала только одну фразу:
– Да-а-а, моложе еще не было…
Мы с Люсей тогда уже жили вместе в ее 29-метровой двухкомнатной квартире на Маяковской.
Потом я познакомился с Машей. Люся готовила меня к этой довольно сложной процедуре знакомства. Рассказала про Лелю, рассказала про историю Маши, кто ее папа. Какие до меня были мужчины и про их отношения с Машей. Маша с любопытством осматривала меня, тогда даже не представляя, что это знакомство перерастет в двадцатилетнюю совместную жизнь с ее мамой. Мы пообщались, посмеялись, как всегда, и разошлись. Маша была на 10 лет младше меня. Надо сказать, что она очень спокойно восприняла наш альянс. Впоследствии у нас были очень теплые отношения. Через какое-то время Маша переехала в эту двушку на Маяковской, так как приближалось 1 сентября, школа рядом, и дома уже есть человек, хоть и молодой, но который может встретить, проводить и накормить, когда Люси нет дома. Сначала Маша называла меня дядя Костя. Примерно через год мы все вместе были в Ялте. Там, в ресторане, очень волнуясь, Маша спросила: