— Ну, и шутки у вас, Оксана! — громко рассмеялся сотрудник милиции.
— Это я-то шучу? — возмутилась она. — Я говорю, как никогда серьёзно!
Милиционер посмотрел на неё недоверчиво, но категоричный тон Оксаны заставил его призадуматься.
— Я, конечно, сомневаюсь, что описанная вами женщина действительно может быть объектом страсти Ивана, но если вы в этом так уверенны, то повторите, пожалуйста, сказанное ещё раз. Я запишу и попытаюсь её отыскать.
Оксана повторила. Когда милиционер ушёл, она уставилась взглядом в одну точку.
— Ваньку с любовницей я выдала его коллеге с потрохами, — торжествующе подумала она. — Пусть теперь ищет.
Она вдруг встрепенулась. Какие-то черты женщины с фотографий ей мельком кого-то напомнили. Она старательно напрягала свою память, но так и не вспомнила, где могла её видеть. Потом взяла в руки визитную карточку, повертела её и с иронией произнесла:
— Ну, что же, уважаемый Мазур Андрей Иванович, я начинаю искать пропавшую женщину, а вы ищите Ванечку. Уж я-то знаю, как милиция разыскивает людей. Теперь вы Людку Егорову с её мужем и соседками «наизнанку вывернете» так же, как это сделали со мной ваши коллеги во время поисков моей дочери! Знаю, Людкиному мужу будет больно! Мне тоже было больно. Очень даже больно! А что делать? Искать-то надо!
После обеда, когда закончилось поступление плановых больных, и работы стало меньше, Оксана достала из шкафа все журналы регистрации поступивших в приёмное отделение за последние полгода и начала их листать. Веселова Светлана Витальевна в них не значилась. Было зарегистрировано две неизвестные женщины, привезённые с улицы. Они скончались прямо в приёмном покое. И одна неизвестная женщина была записана в журнале рукой Оксаны. В графе «куда направлен больной» написано: «сбежала». Она стала вспоминать, как могло случиться так, что способная сбежать женщина оказалась незарегистрированной по фамилии. Неизвестными обычно бывают люди, привезённые из общественных мест в бессознательном состоянии и без документов. Если они приходят в себя, у них немедленно спрашивают все данные. Оксана прочитала диагноз, поставленный больной дежурным врачом: «отравление стеклоочистителем».
— Вспомнила!!! Это её заметил под ёлкой на клумбе главный врач, стоящую на четвереньках! Теперь я поняла, почему женщина не зарегистрирована по фамилии. Она пришла в себя, сказала несколько слов и снова заснула. Врач посоветовал её не трогать, пока не проспится и не встанет сама. А она незаметно сбежала через другой ход, центральный.
Оксана прищурилась, что-то вспоминая.
— А ведь та пациентка была чем-то похожа на женщину с фотографий, показанных Мазуром. Правда, сходство осталось едва уловимым. И из одежды на ней было только одно платье. Всё сходится, ведь муж прятал от неё одежду! Вспомнить-то я её вспомнила, а дальше что? Что я скажу этому милиционеру? Что эта Веселова сбежала из приёмного покоя? Ах, да! Я же видела, как её увозили с остановки на старом автомобиле «Нива». Всё, надо позвонить и рассказать об этом. Она набрала номер телефона, указанный в визитной карточке.
— Андрей Иванович?
— Слушаю вас.
— Я звоню по вашей просьбе из приёмного отделения больницы.
— Нашли Веселову?
— Похоже, нашла. Правда она прошла у нас, как неизвестная. Поступила в мою смену двадцатого июня в двадцать один час тридцать пять минут. Я не успела записать в журнал её данные после того, как она пришла в себя. Женщина сбежала. Одета она была только в одно платье. Нижнего белья и обуви на ней не было.
— Кто её к вам доставил?
Оксана посмотрела в журнал:
— Скорая помощь подобрала её на улице в бессознательном состоянии. Но к утру выяснилось, что она просто крепко спит после приёма большой дозы «синявки».
— Вы имеете в виду средство для мытья окон?
— Ну, да, — подтвердила Соколова, отметив про себя, что милиционер, в отличие от главного врача, хорошо знает, что такое «синявка».
— А вы знаете, её муж говорил, что она частенько употребляла эту гадость. Вполне возможно, что это и была Веселова.
— И вот ещё что, — продолжила Оксана, — по окончании смены, придя на остановку, я видела, как двое мужчин запихивали её в старый автомобиль «Нива». В тот момент я подумала, что её нашёл муж, и увозит домой.
— Не помните, какого цвета была машина?
Оксана задумалась: