— А тебе что здесь одному скучно без меня с ними? — съязвил гость.
Пущин расхохотался.
— Раньше было скучно, а сейчас очень весело. Вожусь с ним, как нянька. Сначала жрать им почти ведро на день варю, а потом ведро их дерьма выношу. Бабу усмиряю, когда она вопит.
— А чего она вопит?
— Так она же одна на шестерых мужиков, — заржал Пущин.
— Почему-то мне не смешно, — сделал серьёзное лицо Фёдор. — Ну, ладно, рассказывай дальше.
— Бомжей этих мы дважды вывозили в людные места просить деньги у прохожих.
— А они это делают по собственному желанию? — перебил Александра гость.
— Ага, прямо рвутся пообщаться с народом по денежным вопросам, — с иронией выпалил Санёк. — Нет, конечно!
Он взял с полки и швырнул ему на стол пачку фотографий.
— Они пытались протестовать, но я усмиряю их с помощью этих весёлых картинок.
Фёдор взял фотографии в руки и с затаённым дыханием стал рассматривать на них изуродованные тела людей. Когда они закончились, он спросил:
— Кто это их так отделал? И вообще, ребята, во что вы пытаетесь меня втянуть?
При этом его вид уже не был таким уверенным и нахальным.
— Не пугайся, эти фотографии твой племяш из Интернета скачал для устрашения наших бомжей.
— Вы уверены, что все эти люди бомжи, и их никто не начнёт искать?
— Твой брат уверен в этом, тебе этого недостаточно? Это он их где-то подобрал и привёз сюда.
— Сань, а от меня-то, что требуется?
— Да не много. Жить здесь со мной, помогать мне, и каждый день вывозить на твоём микроавтобусе наших «постояльцев» на рынки и железнодорожные станции соседних городов.
Фёдор закурил и призадумался. Когда сигарета потухла, он подошёл к камину, бросил щелчком окурок в него.
— Затея-то ваша хотя бы выгодная?
— Вполне. Подсчитай сам. За два выходных дня мы собрали девяносто две тысячи рублей. Думаю, что в рабочие дни доход будет меньше, но не на много. Даже, если он будет вполовину меньше, то это всё равно выгодно.
У Фёдора загорелись глаза.
— Как вы решили делить бабки?
— Нас четверо. Поровну на всех и будем делить за вычетом расходов на содержание бомжей.
— А я считаю, что это не справедливо!
— Это почему же?
— А ты сам посмотри, что получается? Значит, мы с тобой всю неделю будем заниматься этими бомжами, а Леонид с сыном, ничего не делая, будут присваивать себе половину денег?
— Ты не прав, — возразил Санёк. — Они тоже будут работать с нами в выходные дни.
— Вот именно! — перешёл он на крик. — Они будут работать только в выходные дни, а мы все семь дней в неделю! Чувствуешь разницу? Вот пусть за выходные дни бабки и получают!
— Ты не забывай, кто этих бомжей привёз сюда, — стал защищать Александр своего друга и его отца. — Как ни крути, а главная рабочая сила, приносящая доход, принадлежит вашему брату и его сыну. Они привозят сюда чистые простыни и пижамы из больницы, а грязные увозят и сдают там в стирку. Матрацы и подушки для них привезли. Это тоже рискованно делать. Там могут заметить недостачу. Все продукты тоже они доставляют.
Он замолчал, ожидая, что скажет на это Фёдор, но тот молчал.
— Так ты согласен, с нами работать на таких условиях или нет? — не выдержав долгой паузы, спросил Пущин.
Фёдор вытащил блокнот, ручку и деловито начал подсчитывать:
— Сколько ты говоришь, вы заработали за два дня?
— Девяносто две тысячи рублей.
— А в рабочие дни предполагаете сколько зарабатывать?
— Возьми по тридцать тысяч.
— Тридцать умножить на пять, плюс девяносто две тысячи получается двести сорок две тысячи в неделю. Разделить на четверых. Получается, по шестьдесят тысяч пятьсот. Умножить на четыре недели месяца. Итого на рыло приходится двести сорок две тысячи рубликов в месяц. Ну, что же, деньги неплохие. Думаю, будем работать вместе. Мужик я холостой, ни от кого не завишу. Времени свободного полно.
И они начали каждый день вывозить бомжей в различные общественные места. Вечером, а иногда рано утром Фёдор возил Александра в дом-интернат на подработку. Там Фёдора приметила медицинская сестра Клара Фёдоровна — энергичная сорокалетняя вдовушка, уже несколько лет страдающая от одиночества. Была она необычайно привлекательной, грудастой, с крутыми бёдрами и тонкой для её комплекции талией. Длинные пышные волосы рыже-каштанового цвета она собирала в высокую причёску. Её большие зелёные глаза смотрели проникновенно и притягивали взгляд собеседников своей красотой. Женщина не любила положительных, спокойных мужчин. С ними ей было скучно. Именно нахальный вид Фёдора привлёк её внимание. Однажды вечером, когда Пущин заканчивал мести территорию, она подошла к нему и произнесла сладким голосом: