и набрал номер, который дала мне служащая компании.
Никакого ответа.
— Может быть, вызвать его еще минут через десять? — предложила телефонистка.
— Пожалуйста! — ответил я.
Но телефон безмолвствовал и через десять минут, и через полчаса, и через час. Что ж, возможно, он подыскал себе другую работу и не вернется домой раньше пяти-шести часов вечера.
.Я отправился на пляж и провел там весь день, ни на минуту не переставая думать о Пурвисе.
Около шести часов я вернулся домой и снова позвонил.
Ответил мне грубый мужской голое.
— Я хотел бы поговорить с мистером Пурвисом,—-сказал я.
— С кем, кем? — пролаял он.
— С мистером Пур-ви-сом. Мне сказали, что его можно застать по этому номеру.
— Вас неверно информировали, дружок. Он уже давно отсюда уехал.
— В таком случае, может, вы подскажете, где я могу найти его?-Может, он оставил свой новый &дрес?
— Пет. Он мне ничего не оставлял,— ответил он и повесил трубку.
Я неподвижно стоял перед телефоном. Что делать? Взять справочник Хьюстона и поочередно звонить всем Пурвисам, пока не наткнусь на нужного? Если начинать это дело, то немедленно. А что если он живет в семейном пансионе? Тогда телефон будет записан не на его имя. Черт бы его побрал! Но надо что-то делать, иначе я могу свихнуться.
Я стал быстро одеваться. Когда застегивал воротничок рубашки, раздался телефонный звонок. Одним прыжком я очутился у аппарата,
— Алло?
— Харлан?
Сердце мое бешено заколотилось. Я услышал голос этого неуловимого человека.
— А, это опять вы? — сказал я, стараясь говорить как можно спокойней.— Что вам еще нужно?
— Узнать, много ли вам пришлось потратить времени и энергии, чтобы найти меня,— ответил он насмешливо.
— Чтобы найти вас? — повторил я.— А на кой черт вы мне нужны?
— Откуда мне знать? Я просто подумал, что; если вам вдруг захочется повидаться со мной, вы могли бы позвонить в страховое агентство, но оно могло бы дезориентровать вас, дав вам мой старый номер. Но так как вы меня не искали...
Голос его оставался насмешливым, и я понял, что он знает о каждом моем шаге. Видимо, в компании у него были осведомители. Теперь он знал, что я заинтересовался делом.
— Продолжайте, продолжайте! — сказал я.
— Я подумал, что вам понадобится не больше суток, чтобы заинтересоваться этим делом. Ведь компенсацию вы получили мизерную,— прокудахтал он.— Вы ведь узнали эту красотку, не правда ли? Вы очень хорошо держались, когда я показал вам ее фото, но вы были поражены еще тогда, когда я описал вам ее внешность.
— Согласен,— отозвался я.— Мы с ней где-то встречались. Только мне трудно вспомнить, где именно. Ведь у меня было много таких куколок.
-— Да, конечно. -Я и не рассчитывал, что вы сразу все вспомните.
— Вы, должно быть, можете помочь мне вспомнить это?
----- Несомненно. Иначе я не позвонил бы вам. У меня есть небольшое деловое предложение. Возможно, оно вас заинтересует.
— Что ж, валяйте выкладывайте! Посмотрим, что за предложение. Может быть, вам лучше ко мне приехать?
Он задумался.
— Я жду звонка. Если я уйду, то рискую пропустить его. Может быть, лучше вам ко мне приехать?
— Пусть будет по-вашему. Давайте адрес.
Он продиктовал мне его.
— Я буду у вас через два часа,— сказал я и повесил трубку.
Глава 3
Мне пришлось долго ждать автобуса, и я прибыл в Хьюстон только в начале десятого.
Ночь была тихая, над городом висела большая туча, по тротуару барабанил дождь.
Я вышел из автовокзала и подозвал такси. Поездка на такси заняла у меня около десяти минут.
Улица была глухая, безлюдная. Шофер остановился перед двухэтажным кирпичным зданием. В вестибюле тускло светила лампочка. Я расплатился и вышел из машины. Двое мужчин стояли под фонарем у бара и что-то оживленно обсуждали. Кроме них на улице никого не было. Я позвонил. Через несколько секунд электрический замок сработал, дверь открылась, я вошел и поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Из квартир неслись звуки телевизионной передачи. Я нашел квартиру 308 и нажал звонок. Дверь открылась мгновенно. Сделав знак головой, но не сказав при этом ни слова, Пурвис пригласил меня войти и закрыл дверь.
Мы прошли в маленькую гостиную. Напротив двери находилось окно, полностью закрытое опущенной шторой. Слева была открыта дверь в спальню, а справа, точно напротив,— дверь в маленькую столовую.
Несколько репродукций, вроде тех, что висят в приемной у врача, украшали стену. Над столом были приколоты фотографии балерин с их автографами. У окна стоял роскошный приемник. На фоне дешевой мебели он выглядел как тысячедолларовая банкнота на подносе добровольных пожертвований Армии Спасения. Из приемника лились звуки классической музыки. В комнате было очень душно несмотря на включенный вентилятор.
— Садитесь, Харлан,— сказал Пурвис, указывая мне на старый диван. Он выключил приемник и тяжело уселся в кресло.
— Сильфиды,— пробормотал он.
— Ну, что вы можете мне предложить? — спросил я.
— Кеннон сшиб вас преднамеренно,-— небрежно проговорил он, закуривая сигарету.— Надеюсь, что и вы уже успели прийти к этому выводу?
— Угу. Во всяком случае, такая мысль уже появилась в моей голове. Но мне кажется, что он собирался спровадить на тот свет только ее.
— А мне думается — обоих.
Я вспомнил ее там, на берегу озера, и понял, что Пурвис прав. Но я ничего ему не сказал — раскрывать карты было рано.
— Что навело вас на мысль, что это не несчастный случай, а убийство? — спросил я.— Ведь, по всем данным, это была обычная автомобильная катастрофа.
Он пожал плечами.
— Можно назвать это шестым чувством, если это не звучит слишком громко. В сущности, я даже не знаю, что это такое, но когда годами занимаешься подобными делами, появляется какой-то нюх, что ли. Когда просматриваешь дела, всегда наталкиваешься на какую-то деталь, которая заставляет задуматься. В вашем случае это была рана на голове Кеннона.
— Но ведь он мчался со скоростью сто двадцать километров в час. Перевернуться на такой скорости — дело очень рискованное. Тут без синяков не обойдешься.
— Разумеется. Но его нашли сидящим за рулем. И на теле — в том числе и на лице — были лишь незначительные ранения. А голова проломлена каким-то тяжелым предметом. Обо что же он так стукнулся? О приборную доску? Но ока была внизу, у него на коленях. Правда, крыша над головой была искривлена и почти касалась его волос, но. она не могла быть причиной такой раны.
— В подобных катастрофах всегда случаются непонятные вещи. Никто никогда, например, не мог объяснить, каким образом погибший оказался без ботинок, крепко зашнурованных, а такие случая бывали.
— Согласен. Но в этом случае много таких деталей. С одной стороны, он не был пьян. Во всяком случае, не до такой степени, как это думали вначале. Значит, сбил он вас преднамеренно. А если учесть к тому же, что те, кого он собирался убить, все еще находились у озера...
Он помолчал и цинично ухмыльнулся.
— Ведь именно там вы ее и видели. В этом нет никакого сомнения. Короче говоря, если они были гам, то, возвращаясь в город, они обязательно должны были проехать мимо того места, где произошла катастрофа, не так ли?
— Так,— сказал я.
— Ну вот видите!
— А почему вы решили, что он не был пьян?
— Я этого не говорил. Ведь лабораторных исследований не делалось. От него, правда, попахивало виски, но зато в коробке для перчаток была обнаружена почти полная бутылка. Она даже не разбилась. Посчитали, что он сильно пьян, только по той причине, что трезвый человек не мог совершить такого. Понятно? Они просто приняли это за аксиому, не дав себе труда поискать другое объяснение случившемуся.