— Мне просто интересно, мистер Сакс! Мне известно, что вам из от,дела убийств послали телеграмму. Вот я и интересуюсь, почему вы получили ее только в понедельник утром.
— О!.. Но ведь я сейчас объяснил вам, что вернулся в Рэнсфилд только в понедельник утром!
— Вы уехали из Финикса в понедельник утром?
— Да, я ехал шестичасовым утренним поездом. Мне не хотелось опаздывать на экспедиционный джип.
Сакс сделал паузу.
— Обычно мы выезжаем на раскопки в пустыню очень рано, чтобы успеть сделать кое-что, особенно самое трудное, пока солнце еще не слишком припекает.
— Ясно.
В разговоре опять возникла пауза.
— И когда вы прибыли в отель, вы нашли там телеграмму?
— Да.
— И что же вы предприняли?
— Немедленно позвонил в аэропорт Финикса, чтобы выяснить, каким ближайшим рейсом смогу вылететь сюда.
— И что же вам ответили?
— У них был рейс в восемь утра, прибывающий сюда в четыре двадцать пополудни. Тут ведь разница в два часа, знаете?
— Знаю. И вы полетели этим рейсом?
— Нет. Пока я дозвонился в аэропорт, было уже шесть тридцать. Может быть, я и успел бы в Финикс вовремя, но со временем у меня было бы туго. Кроме того, пришлось бы у кого-нибудь одалживать машину. Поезда из Рэнсфилда ходят не так уж часто.
— Тогда как же вы поступили?
— Я успел на рейс в восемь тридцать утра. Это был рейс с пересадкой в Чикаго. Поэтому мы прибыли сюда только в пять часов.
— В понедельник?
— Да.
— Когда вы забрали свою дочь из интерната/
— Вчера утром.
Он помолчал, а потом спросил:
— Сегодня ведь среда?
— Да.
— Когда летишь через всю страну, поневоле утрачиваешь ощущение времени,— сказал Сакс.
— Да, вы правы.
На телевизионном экране рекламировались новые холодильники емкостью четырнадцать кубических футов с огромным морозильником. Присутствующие на показе бурно аплодировали. Глаза маленькой Анны были прикованы к экрану.
— Мистер Сакс, мы не могли бы поговорить о вашей жене?
— Да, пожалуйста.
— Девочка...
— Мне кажется, она увлеклась программой...— Он бросил на Анну взгляд и спросил: — Вы предпочитаете, чтобы мы поговорили в другой комнате?
— Мне кажется, так будет лучше.
— Пожалуй, вы правы.
Сакс поднялся и провел Клинга в одну из спален. На столике возле кровати стоял его наполовину распакованный чемодан.
— Извините за беспорядок. Все время такая спешка, с той самой минуты, как я сюда приехал.
— Могу себе представить!
Клинг опустился в кресло, а Сакс устроился на краешке кровати, напряженно наклонившись вперед и ожидая вопросов Клинга.
— Мистер Сакс, как долго вы и ваша жена находились в разводе?
— Три года. Но мы расстались еще за год до того.
— Сколько лет ребенку?
— Анне? Пять лет.
— У вас есть еще дети?
— Нет.
— Вы так произнесли «Анна», что я подумал...
— Нет. У нас был всего один ребенок, Анна. Это все.
— Насколько я понимаю, вы с женой расстались через год после рождения девочки?
— Да, это верно. Точнее, ей было четырнадцать месяцев. Год и два месяца.
— Почему это произошло?
— Почему?..
— Да, почему вы расстались, мистер Сакс?
— Ну, знаете...— пожал он плечами.
— Не знаю.
— Боюсь, что это мое личное дело.
В комнате стало тихо. Клинту было слышно, как в соседнем доме телевизионная аудитория аплодисментами приветствовала очередного участника конкурса.
— Я вполне понимаю, мистер Сакс, что развод — это личное дело каждого человека, но...
— Безусловно, личное.
— Я вполне понимаю вас...
— Я предпочел бы не распространяться на эту тему, мистер Клинг! В самом деле, я решительно не представляю себе, каким образом такой разговор может помочь вам разрешить... разрешить загадку убийства моей жены.
В самом деле, не понимаю!
— Боюсь, что это мое дело — решать, что могло бы нам помочь, мистер Сакс.
— У нас были свои, глубоко личные причины. Так что давайте на этом и остановимся.
— Какие причины?
— Я предпочел бы не отвечать вам. Просто мы не могли больше оставаться вместе.
— Может быть, здесь был замешан другой человек?
— Разумеется, нет.
— Прошу простить меня, но, думаю, вы и сами прекрасно понимаете, что другой мужчина может играть важную роль в деле?
— Простите. Я понимаю, конечно. Да, это, должно быть, и в самом деле важно. Но здесь не было ничего похожего! Никакого другого не было! У нас... просто возникла личная проблема. Она возникла между нами, и мы никак не могли найти способ ее разрешения. Вот тогда мы и подумали... подумали, что лучше будет расстаться. Вот так это и случилось.
— И все-таки, что это была за проблема?
— Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать.
— А вы попробуйте!
— Моя жена мертва,— сказал Сакс.
— Я это знаю и сочувствую вам.
— И любая проблема, которая могла у нее возникнуть...
— Ах, так это была ее личная проблема, но не ваша?
— Нет. Это была наша общая проблема,— сказал Сакс.— Мистер Клинг, я больше не стану отвечать ни на какие ваши вопросы такого рода. Если вы будете настаивать на ответе, вам придется арестовать меня. В таком случае я вызову своего адвоката. И мы еще посмотрим, чего вы добьетесь. Пока же я отказываюсь от дальнейшего разговора на эту тему. Очень сожалею, но мое решение твердое.
— Ну ладно, мистер Сакс, может быть, вы тогда мне скажете, состоялся ли ваш развод по обоюдному согласию?
— Да, мы оба были согласны.
Чья была инициатива — ее или ваша?
— Моя.
— Почему?
— Я не могу ответить на этот вопрос.
— Вам, конечно, известно, что нарушение супружеской верности единственная возможная причина для развода в .этом, штате?
— Да. Но тут не было нарушения супружеской верности. Тинка ездила в Неваду, чтобы получить развод.
— Вы ездили вместе с ней?
— Нет. У нее были знакомые в Неваде, она ведь родом с Запада. Родилась в Лос-Анджелесе.
— Она брала с собой девочку?
— Нет. Анна оставалась со мной на время ее отсутствия.
— Вы поддерживали какие-нибудь отношения после развода?
— Да.
— Каким образом?
— Я периодически виделся с Анной. Мы договорились об этом перед разводом. Последний год, правда, у меня было для этого не слишком много возможностей, поскольку я копаюсь в пустыне. Но обычно я довольно часто встречался с ней. Кроме того, я разговаривал с Тинкой по телефону и писал ей. Мы поддерживали отношения все это время.
— Можно сказать, что вы находились в дружеских отношениях?
— Я любил ее,— сказал Сакс просто.
— Понятно.
В комнате снова воцарилось молчание. Сакс сидел, отвернувшись в сторону.
— Вы никого не подозреваете в убийстве своей жены?
— Никого.
— Решительно никого?
— Да.
— Когда вы с ней связывались в последний раз?
— Мы писали друг другу почти каждую неделю.
— Она не упоминала, о чем-либо, что тревожит ее?
— Нет.
— И не упоминала о ком-либо из своих друзей, кто мог бы...
— Нет.
— Когда вы в последний раз писали ей?
— На прошлой неделе.
— Вспомните точно, когда именно?
— Думаю... числа пятого или шестого. Не уверен...
— Вы отправили письмо авиапочтой?
— Да.
— Тогда она должна была его получить.
— Думаю, что так.
— Она обычно сохраняла ваши письма?
— Не знаю. Да и чего ради?
— Но мы не нашли ни одного вашего письма у нее в квартире.
— Ну, значит, она их не сохраняла.
— А вы сохраняете ее письма?
— Да.
— Мистер Сакс, не знаете ли вы какого-нибудь приятеля вашей жены, к которому подошло бы такое описание: рост — шесть футов и два или три дюйма, возраст — около тридцати или чуть больше, прямые и светлые волосы и...
— Я не знаю, с кем Тинка встречалась после развода, ведь мы жили отдельно.
— Но вы продолжали любить ее?
— Да.
— Но тогда зачем же вы развелись? — спросил Клинг снова.
Сакс ничего не ответил.
— Мистер Сакс, это может оказаться важным для следствия!
— Нет.
— Ваша жена не была нимфоманкой?