Зашедшая к ним, вместо того чтобы идти спать, Гвинни изобразила изысканное отвращение. В розовой ночной рубашке она села рядом с Джонни, шевеля голыми пальцами ног и делая вид, будто курит одну из трубок Людоеда, которую стащила у него.
- Фу! – сквозь сгущающийся дым она всмотрелась в покрасневшее лицо Джонни. – Мы похожи на слет ведьм, а Каспар – на дьявола, смутно виднеющегося сквозь дым.
- Шабаш, - поправил Каспар. – Сама ты дьявол.
Хихикая, Гвинни взъерошила свои растрепанные волосы, так что пряди торчали во все стороны, и аккуратно постучала трубкой по стаканчику для чистки зубов, высыпав туда немного пепла. Смесь тихонько зашипела.
- Думаешь, оно теперь взорвется? – с надеждой спросила она.
- Вряд ли, - ответил Джонни. – Подвинься, а то обожжешься.
- Достаточно воняет? – спросила Гвинни.
- Я еще не нашел запах, который был у Малколма, - признал Джонни.
- Попробуй мертвую рыбу или что-нибудь в этом духе. Этого должно хватить, - предложил Каспар.
Гвинни взвизгнула от смеха.
- Гвинни! – прогремел голос Людоеда. – Ты в кровати?
Гвинни выронила трубку, вскочила и умчалась. В спешке он сбила стаканчик для чистки зубов, и Джонни не успел подхватить его. Половина смеси пролилась на ковер, а остальное плеснуло на ноги Гвинни и на ночную рубашку. Несясь к двери, Гвинни снова взвизгнула:
- Холодно!
Но она не осмелилась задержаться, чтобы извиниться, и продолжила нестись – наверх по лестнице в свою маленькую комнату на последнем этаже. После себя она оставила самый ужасающий запах – в тысячу раз хуже, чем тот, который получился у Малколма. Он был так кошмарен, что привел их в благоговение. Они молча смотрели друг на друга, когда Гвинни вдруг закричала:
- Каспар! Джонни! Каспар! О, быстрее!
Глава 2
Не заботясь о шуме, Каспар с Джонни бросились наверх в комнату Гвинни. Джонни подумал, что Гвинни загорелась, Каспар – что ее обожгло кислотами. Они ворвались в комнату и встали как вкопанные. Гвинни здесь, похоже, не было. Свет был включен, постель пуста, окно закрыто, а кукольный домик и другие вещи, как всегда, аккуратно расставлены, но Гвинни нигде не видно.
- Она исчезла, - беспомощно произнес Каспар.
- Нет, я не исчезла, - дрожащим голосом ответила Гвинни. – Я наверху.
Они подняли головы. Гвинни будто подвесили к потолку. Ее плечи уперлись в то место, где прямой потолок встречался с покатой крышей, костлявые ноги болтались, а руки она нервно сцепила перед собой, немного напоминая марионетку.
- И я не могу спуститься, - добавила она.
- Как ты туда забралась? – спросил Джонни.
- Я вроде как всплыла. После того, как это вещество плеснуло на меня, я стала ужасно легкой, а пока я забиралась в кровать, я стала такой легкой, что просто поднялась наверх и осталась здесь.
- Боже! – воскликнул Джонни. – А если бы окно было открыто!
Это была неприятная мысль. Мальчики представили, как легкая, похожая на лист Гвинни выплывает наружу в ночь, а потом поднимается выше и выше, словно водородный шарик, не в состоянии остановиться.
- Давай спустим ее, - сказал Каспар. – Пошли.
Каспар подумал, что, если встанет на кровать и подпрыгнет, сможет дотянуться и схватить ногу Гвинни. Джонни встал перед кроватью, чтобы помочь поймать ее. Каспар забрался на кровать и прыгнул. Его пальцы коснулись ноги Гвинни, но схватить ее не получилось. К его раздражению, легкого толчка оказалось достаточно, чтобы Гвинни, покачиваясь, отлетела в центр комнаты – туда, где до нее невозможно было дотянуться.
- Ой-ой! – произнесла Гвинни. – Вы можете меня заарканить или типа того?
Джонни взял пояс от халата Гвинни, но вспомнил, что у него никогда не получалось сделать лассо как следует.
- Я брошу пояс, - сказал он, – а ты лови. Только учти – обеими руками и аккуратно.
Он хорошим четким броском кинул пояс – тот ударил Гвинни в грудь и соскользнул вниз по ее ногам. Но Гвинни всегда была безнадежна, когда надо что-то поймать. Она упустила пояс, а движение заставило ее, покачиваясь и кружась, отлететь к окну.