Через несколько дней, утром я возвращался домой после того, как всю ночь провёл на дереве, высматривая людоедов. Без предупреждения придя на каменоломню, я с удивлением обнаружил, что там царит безмолвие. Мои мошенники-рабочие беззаботно валялись в тени деревьев – кто-то спал, кто-то играл в карты. Я немного понаблюдал за ними, а потом решил напугать их, выстрелив в воздух из винтовки. После выстрела сцена изменилась, как по волшебству. Каждый человек занялся своей работой. Там, где мгновение назад стояла тишина, теперь весело и энергично звучали молот и долото. Они, конечно, думали, что я далеко и не вижу их. Но к их ужасу, я закричал, что слишком поздно, потому что я всё видел. Я наложил на всех крупный штраф, в том числе на униженного мастера, который показал себя крайне непригодным для такой должности. Я последовал к своей хижине, но едва дошёл до неё, как до меня доковыляли два мерзавца, согнувшись почти вдвое и призывая небо в свидетели, что я выстрелил им в спину. Чтобы придать правдоподобия своему малоубедительному рассказу, они уговорили своего товарища проделать в спинах раны, похожие на пулевые отверстия, и эти раны обильно кровоточили. К несчастью для них, я нёс с собой винтовку, а не ружьё, и ещё они забыли проделать дыры в одежде. Поэтому всё, чего они добились своей искусно сотканной ложью, – это насмешки товарищей и очень большой штраф.
После этого каменщики поняли, что я буду требовать от каждого человека честной ежедневной работы и не позволю никому мешать. Тогда они решили, что лучше всего тихо устранить меня. Однажды ночью они собрались, поклялись хранить тайну и после долгих споров договорились убить меня, когда на следующий день я опять приду на каменоломню. Они хотели бросить моё тело в джунгли, где его, конечно, съели бы дикие животные, а потом сказать, что меня убил лев. Все присутствующие на собрании согласились с этим весёленьким предложением и в знак его выполнения поставили отпечаток пальца на листе бумаги. Однако через час после собрания один из заговорщиков пробрался в мой лагерь, разбудил меня и предупредил о заговоре. Я поблагодарил его за информацию, но всё равно решил пойти утром на каменоломню. Я не верил, что при нынешнем состоянии дел рабочие способные осуществить такой дьявольский план. Скорее, я был склонен думать, что мой осведомитель был отправлен для того, чтобы напугать меня.
Поэтому следующим утром (6 сентября) я пошёл вдоль железнодорожной ветки к уединённой каменоломне. Когда я достиг поворота, из кустов выбрался мой главный каменщик Хира Сингх, очень хороший человек, и предупредил, чтобы я дальше не ходил. На вопрос о причинах он ответил, что боится говорить. Он добавил, что вместе с другими двенадцати каменщиками он сегодня не пошёл на работу в каменоломню, потому что испугался неприятностей. Тут я подумал, что в ночном рассказе что-то было. Но я, смеясь, уверил каменщика, что никаких неприятностей не будет, и продолжил путь. Когда я появился в каменоломне, всё казалось совершенно мирно, и все рабочие занимались делом. Но через пару секунд я заметил, что на меня косо оглядываются, и почувствовал, что в воздухе тревогу. Когда я подошёл к первой группе рабочих, джемадар – злодей, который не мог скрыть своего коварства – сообщил, что люди, которые работают дальше в овраге, отказались выполнить его приказы. Он спросил, не могу ли я сходить туда и разобраться. Я понял, что это был способ заманить меня в узкую часть оврага, откуда, зажатый с двух сторон, я бы не мог сбежать. Всё же я подумал, что, несмотря на последствия, надо пройти через это испытание, и вместе с джемадаром пошёл вглубь ущелья. Когда мы достигли следующей группы, он указал на двух рабочих, которые якобы отказались его слушаться. Наверное, он считал, что я уже не покину это место живым, поэтому указал на первых попавшихся. Я, как обычно в таких случаях, записал их имена в блокнот, и собирался возвращаться. Тут все рабочие, которых было около шестидесяти, во весь голос издали яростный вопль. Таким же криком им ответила та группа, от которой я шёл, а в ней было около ста человек. Обе группы рабочих, неся ломы и размахивая тяжёлыми молотами, приблизились ко мне в узкой части оврага. Я ещё ждал их действий, когда один человек бросился на меня. Он сжал мои запястья и закричал, что собирается «повеситься и застрелиться ради меня». Это звучало нелепо, но он выразился именно так. Я легко освободился и отбросил его, но к этому времени я уже был окружён со всех сторон. Вокруг я видел только злобные лица, на которых читалось желание убить. Один из этих здоровяков, боясь сделать первый удар, толкнул в меня стоящего перед ним человека. Если бы этот человек сбил меня с ног, то, уверен, я бы никогда больше не поднялся. Но я быстро отступил в сторону, и человек, собиравшийся меня ударить, сам жестоко ударился о камень и упал.