Перед закатом я занял позицию на своём изящном насесте. К великому неудовольствию моего носильщика оружия Махины, я решил идти один. Я бы с радостью взял его с собой, но у него был сильный кашель. Я боялся, что он случайно произведёт какой-нибудь шум, который может всё разрушить. Почти сразу наступила темнота, и всё затихло. Чтобы осознать, что такое тишина африканских джунглей в тёмную ночь, нужно испытать её самому. Это очень впечатляет, особенно если вы абсолютно один, далеко от остальных человеческих существ, как это было со мной в ту ночь. Одиночество, тишина, цель моей стражи – всё это оказывало на меня воздействие. Постепенно напряжённое ожидание сменилось мечтательным настроением, хорошо гармонировавшим с окружающей обстановкой. Неожиданно хруст ветки прервал мои мечтания. Я прислушался, и мне показалось, что я слышу шорох кустов, через которые продвигается крупное тело. «Людоед, – подумал я. – Сегодня ночью мне повезёт, и я убью одного из этих львов». Снова наступила полная тишина. Я сидел в своём гнезде, как статуя, каждый нерв дрожал от напряжения. Очень скоро все сомнения, что это лев, рассеялись. Из кустов раздался глубокий протяжный вздох – явный признак голода, и снова послышался шорох из-за осторожного продвижения льва. Через секунду лев остановился и сердито зарычал. Это означало, что он заметил моё присутствие, и я испугался, что меня ожидает очередное разочарование.
Однако дело быстро приняло другой оборот: охотник стал целью охоты. Вместо того, чтобы взяться за приготовленную для него приманку, лев начал украдкой посматривать на меня. Два часа он пугал меня, бродя вокруг моей шаткой конструкции, постепенно сужая круги. Каждую секунду я ждал, что он обрушится на помост, который мог не выдержать такого броска. Если бы один из довольно непрочных столбов сломался, если бы лев сумел прыгнуть на те двенадцать футов, которые отделяли меня от земли… Это были не очень приятные мысли. Мурашки поползли по моей спине, и я искренне раскаивался, что был таким дураком и поставил себя в такое опасное положение. И всё-таки я хранил молчание и не рисковал даже пошевелиться. Но продолжительное напряжение сказалось на моих нервах. Легче представить, чем описать мои чувства, когда в полночь что-то внезапно шлёпнулось на мою голову. Я решил, что на меня сзади прыгнул лев, и так испугался, что чуть не слетел с доски. Придя в себя через пару секунд, я понял, что в меня ударилось нечто не слишком грозное. Наверное, сова приняла меня за ветку на дереве. Согласен, это не очень опасное событие в обычных обстоятельствах, но тогда оно почти парализовало меня. Непроизвольное вздрагивание, от которого я не мог удержаться, тут же вызвало ответное зловещее рычание внизу.
После этого я снова притих, насколько это возможно, хотя весь дрожал от волнения. Скоро я услышал, что лев осторожно крадётся в мою сторону. Я едва мог различить его очертания в белесоватом подлеске. Но я уже увидел достаточно, и, прежде чем он сумел подойти поближе, я внимательно прицелился и нажал на спусковой крючок. За выстрелом последовал ужасающий рёв, а затем я услышал, как лев прыгает из стороны в сторону. Я не мог видеть его, поскольку он отскочил в густой кустарник, но для большей верности продолжал стрелять в том направлении, куда он скрылся. Послышалось несколько мощных стонов, которые постепенно перешли в тихие вздохи и, в конце концов, вовсе прекратились. Я понял, что один из «дьяволов», которые так долго изводили нас, больше не причинит нам никаких неприятностей.
Когда я закончил стрелять, из лагеря, что лежал в четверти мили отсюда, через тёмные джунгли донеслись вопрошающие крики рабочих. Я крикнул, что я цел и невредим и что один из львов мёртв. Тут из всех лагерей раздался такой возглас радости, который, наверное, ошарашил обитателей джунглей на многие мили вокруг. Скоро я увидел множество мерцающих сквозь кусты огней. Все люди в лагере поднялись с постелей и, стуча в тамтамы и дуя в рожки, побежали к месту действия. Они окружили мой насест и, к моему изумлению, распростёрлись на земле, приветствуя меня криками: «Мабарак! Мабарак!», что, кажется, означает «святой» или «спаситель». Я решил не искать тело льва этой ночью, потому что его компаньон мог быть поблизости. К тому же была вероятность, что он ещё жив и способен сделать последний прыжок. Поэтому мы в восторженном настроении вернулись в лагерь и веселились остаток ночи. Суахили и другие африканцы отметили этот праздник особенно дикими, яростными танцами.